Юбилеи 2024 года

130 лет
Освящение храма на русском подворье в Яффо 


Храм св. апостола Петра и праведной Тавифы на русском участке в Яффо. П.В. Платонов

130 лет
Кончина архимандрита Антонина (Капустина)

Архимандрит Антонин (Капустин) - начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме


Антонин Капустин — основатель «Русской Палестины». А. Михайлова


155 лет
Освящение храма св.мц. царицы Александры в Иерусалиме


История здания Русской Духовной Миссии в Иерусалиме с домовым храмом св. мученицы Александры. П. В. Платонов

 

190 лет

Юбилей Василия Хитрово - инициатора создания ИППО

Памяти старого паломника почетного члена и секретаря Императорского Православного Палестинского Общества Василия Николаевича Хитрово + 5 мая 1903 г. И. К. Лабутин

Памяти основателя Палестинского общества. Некрополь Никольского кладбища Александро-Невской лавры. Л. И. Соколова

В. Н. Хитрово — основатель Императорского Православного Палестинского Общества. Н. Н. Лисовой


95 лет
Кончина почетного члена ИППО Алексея Дмитриевского

Алексей Афанасьевич Дмитриевский. Н. Н. Лисовой

135 лет
Кончина благотворителя Святой Земли Александра Казанцева 

Соликамский член Императорского Православного Палестинского Общества Александр Рязанцев и русский благовестник на Елеоне. Л.Н. Блинова

 

Информационные партнеры

Россия в красках: история, православие и русская эмиграция

 

Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
Россия и Христианский Восток: история, наука, культура




Главная / Библиотека / Иерусалимский вестник / Иерусалимский вестник ИППО № I, 2012 / Часть III. Святая Земля / Первые Августейшие паломники на Святой Земле. 1859 год. Т. Е. Тыжненко

Первые Августейшие паломники на Святой Земле. 1859 год

 

Связи России со Святой Землей очень давние, начавшиеся еще с XII  века. Особое развитие они получили незадолго до смутного времени, когда в 1583 году в Москву приезжает Патриарх Иерусалимский Иеремия благословить митрополита Московского Иова на Патриаршество. Позже, в 1619 году в Москву приезжает Патриарх Иерусалимский Феофан, чтобы благословить Патриарха Московского и всея Руси Филарета.

 

В 1653 году в Иерусалим отправляется ученый иеромонах Арсений (Суханов) по настоятельной просьбе Патриарха Московского Никона и привозит в Россию модель храма Гроба Господня, его чертежи и планы, что явилось основанием для постройки в 1658 году под Москвой Ново-Иерусалимского монастыря.

 

Модель Иерусалимского храма в Новом Иерусалиме, привезенная в XVII веке

Модель Иерусалимского храма в Новом Иерусалиме, привезенная в XVII веке

 

Существует мнение, что император Петр Великий собирался «перенести» Гроб Господень в Россию. Императрица Екатерина II, считавшая себя наследницей и продолжательницей дела Петра I, создает свой собственный «Греческий проект», в котором говорилось о «совершенном истреблении Турции и восстановлении древней Греческой империи». Далее, в 1785 году, в ряду с другими внешнеполитическими делами, она открывает первое русское консульство на Ближнем Востоке в  Бейруте.

 

Свой вклад в развитие русско-палестинских связей сделал внук императрицы Екатерины II, Император Александр I, командировав в 1819 году на Ближний Восток представителя императорского посольства в Константинополе статского советника Д.В. Дашкова по настоятельной просьбе русского посла барона Григория Александровича Строганова (1770-1857), возглавлявшего Русскую Миссию в Константинополе с 1816 года[1].   

 

Император Александр I

Император Александр I

 

Дашкову  было дано задание собрать сведения  о Святом Гробе Господнем. Вместе с ним  в Иерусалим отправился, также в качестве частного лица,  академик живописи А.В. Воробьёв для снятия под величайшим секретом плана храма Воскресения Христова. Задание было выполнено, судя по вышедшей в свет книге Д.В. Дашкова «Путешествие по Греции и Палестине в 1820 году».

 

В середине ХIХ века для России начинается новый этап в развитии связей с Палестиной,  когда великие державы Запада, словно заново открывают для себя Иерусалим, стремясь поставить под свой контроль святыни христианства. Открываются первые консульства: Англии (1839), Пруссии (1842), Франции (1843), Америки (1844), Австро-Венгрии (1849), Греции, Испании, Персии, Голландии, Бельгии, Норвегии, Дании, Швеции. Начинается строительство монастырей, церквей, больниц и странноприимных домов.

 

В 1830 году в Палестину был направлен камергер Андрей Николаевич Муравьев (1806 – 1874) - видный русский церковный и общественный деятель, писатель, поэт и драматург. В докладе, представленном в МИД, он писал: «Как французские короли объявили себя покровителями всех франков, поселившихся на Востоке, было бы справедливо  и благоприятно для восточных дел, если бы русский Император удостоил принять под своё особое покровительство святые места, хотя бы только храм Гроба Господня, пещеру Богородицы в Гефсимании и Вифлеемскую церковь». Он хотел видеть русское духовенство в Святом Граде равноправным со всеми другими вероисповеданиями и предлагал «получить от султана маленькую мечеть (Сионскую) Тайной Вечери и Сошествия Святого Духа в виде дара или приобретения, т. к. она может быть сделана местопребыванием Русской Миссии, состоящей из архимандрита и нескольких монахов». «Если мы не в состоянии будем вырвать из рук неверных святыни Тайной Вечери - продолжал А.Н. Муравьёв - местопребывание архимандрита должно быть перенесено в укреплённый монастырь Креста, принадлежащий грекам, которые охотно уступят нам его с этой целью. Это прекрасный монастырь, по красоте церкви и обширному помещению весьма пригодному  для паломников, руководство которым, как и всеми русскими монахами, живущими в Иерусалиме, должно быть поручено архимандриту»[2]. Развивая свой план, Муравьёв предлагал все собранные средства на Гроб Господень передавать на поддержание Иерусалимской Миссии через руки нашего архимандрита, чтобы  поддержать его престиж и уважение среди греков. Упрочить положение архимандрита могла бы устроенная им в монастыре маленькая начальная школа для детей православных греков и арабов Иерусалима и Вифлеема - считал Муравьёв. Анализируя предложения Андрея Николаевича, надо отдать должное его умению глубоко по-государственному увидеть Ближневосточную проблему, связанную с необходимостью постоянного пребывания в Иерусалиме Духовной Миссии. Его знаменитое «Путешествие ко Святым местам в 1830 году», вышедшее с 1832 по 1848 годы пятью изданиями, впервые пробудило в широких кругах России интерес к святыням Востока. Только после просмотра рукописи поэтом В.А. Жуковским и Московским святителем Филаретом (Дроздовым), А.Н. Муравьев издал книгу, которую преподнёс императору Николаю I. Строгая церковная позиция автора и соблюдение им канонической правды при решении сложных духовных вопросов при написании книги сделали своё дело. Одним из первых, с восторгом принявшим книгу, был А.С. Пушкин. Он писал: «…молодой наш соотечественник, привлечённый туда не суетным желанием обрести краски для поэтического романа, не беспокойным любопытством найти насильственное впечатление для сердца усталого, притуплённого. Он посетил Святые места как верующий, как смиренный христианин, как простодушный крестоносец, жаждущий повергнуться во прах перед гробом Христа Спасителя».

 

Император Николай I

Император Николай I 

 

В результате А.Н. Муравьеву было присвоено звание Академика Российской Академии наук и в 1837 году он отправляется в паломничество по святым местам Москвы с наследником престола будущим императором Александром II.

 

Книга Н.А. Муравьева имела огромный  общественный резонанс. 

 

В 1838 году первым русским консулом в Яффо стал представитель Азиатского департамента МИДа в Петербурге автор двух известных книг: «Босфор и новые очерки Константинополя» и «Сирия и Палестина под турецким правительством» Константин Михайлович Базили. С 1839 года он становится консулом в Бейруте (с 1843 генеральным)[3]. Талантливый ученый, получивший бриллиантовый перстень в награду своих дарований от самого императора Николая I, он сопровождал и консультировал в первой ознакомительной поездке на Восток архимандрита Порфирия (Успенского) в 1843-1844 годах. При К.М. Базили состоялось учреждение Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в 1847 году. Он же сопровождал  Н.В. Гоголя и отставного генерала М.И. Крутова в 1848 году «через Сидон, древний Тир и Акру в путешествии по Святой Земле». 

 

Портрет Н.В. Гоголя работы Ф.А. Моллера. 1841 г.

Портрет Н.В. Гоголя работы Ф.А. Моллера. 1841 г. 

 

В Яффе был сохранён пост вице-консула, который на протяжении нескольких  десятилетий занимал Николай Степанович Марабути, принявший в 1844 году русское подданство и награждённый за безупречную службу Орденом Святой Анны и медалью в память войны 1853 - 1856 гг.

 

Восточный вопрос был очень трудным и запутанным в международной политике, и наши представители дипломатического корпуса всячески старались лавировать между Портой[4], Францией, Пруссией, Англией и, конечно, греческими иерархами, в чьих руках оказывались наши  паломники. 

 

Наконец, русское правительство  стало искать новые пути для упрочения своего  влияния  на Ближнем Востоке.

 

По соображениям чисто политическим интерес к Ближнему Востоку стал год от года возрастать, и Россия пыталась искать пути, чтобы упрочить там своё влияние.    

 

13 июня 1842 года вице-канцлер граф К.В. Нессельроде представил Императору программу церковно-дипломатических мероприятий, в результате которых в Иерусалим был направлен как частное лицо архимандрит Порфирий (Успенский). Пробыв в Иерусалиме около восьми месяцев, отец Порфирий, как «человек благодатной духовной широты, выдающийся византинист и востоковед, историк и археолог, книголюб и бессребреник», а так же «по довольному им знанию греческого языка» сумел разобраться в обстановке, войти в доверие к Святогробскому братству и составил исторический отчет о необходимости создания в Иерусалиме Духовной Миссии как  постоянного представительства Русской Церкви при патриархатах Востока.  

 

Вице-канцлер граф К.В. Нессельроде

Вице-канцлер граф К.В. Нессельроде

 

Спустя два года, на докладе, представленном императору Николаю I, об утверждении Миссии, можно было прочесть: «Быть по сему». На резолюции стояла дата 11/23 февраля 1847 года - дата рождения Миссии[5].

 

17 февраля 1848 года первая Миссия в составе архимандрита Порфирия (К.А.Успенского 1804-1885) - начальника, иеромонаха Феофана (Говорова) (будущего святителя Феофана Затворника) - его помощника и двух студентов, окончивших Петербургскую семинарию  Н. Крылова и отца Петра (Соловьёва) прибыла в Иерусалим. Так началась история Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, продолжавшаяся с 1847 по 1853 годы,  резиденция которой была определена  греками в Архангельском монастыре.

 

Святитель Феофан Затворник

Святитель Феофан Затворник

 

Реформы императора Александра II коснулись и положения дел на Святой Земле. В 1858 году в Иерусалиме создаётся отдельное российское консульство. Двумя годами ранее в Петербурге был издан Указ о создании Российского общества пароходства и торговли (РОПИТ) для организации постоянных паломнических рейсов из Одессы в Яффу. И, наконец, в 1859 году в России в Петербурге был создан Палестинский комитет, председателем которого император назначил своего любимого младшего брата великого князя Константина Николаевича, который поддерживал его во всех преобразованиях и реформах.

 

Великий князь Константин Николаевич (09.09.1827-13.01.1892) был вторым сыном императора Николая I и императрицы Александры Федоровны. Под руководством известного поэта В.А. Жуковского получил блестящее общее образование. Среди его наставников – академик Э.Х. Ленц (математика, физика), профессор И.П. Шульгин (русская история), профессор А.Ф. Гримм (всеобщая история), барон М.А. Корф (статистика, законоведение), отец В.Б. Бажанов (закон Божий).  По воле отца он с детства предназначался к  военно-морской службе и воспитывался с 1832 года под руководством известного мореплавателя-исследователя (впоследствии адмирала) Ф.П. Литке. В возрасте 8 лет совершил первое морское плавание на военном судне «Геркулес». Им совершено было впоследствии до 50 плаваний, в течение которых он был на море свыше 3,5 лет. «Делу флота я принадлежал не по одному сознанию долга службы, но и по чувству глубокой к нему привязанности» - писал впоследствии великий князь. С 1853 года он фактически управлял морским ведомством, а двумя годами позже получил чин адмирала. Он внёс значительный вклад в выработку законодательных актов по отмене крепостного права, участвуя при этом в проведении судебной реформы 1864 года, и в 1865 году был назначен председателем Государственного совета, где проявил себя решительным сторонником всех государственных реформ. Он много учился, много путешествовал, живо интересовался наукой, был европейски образован, владел  несколькими иностранными языками, прекрасно музицировал на виолончели, фортепиано, играл на органе[6].

 

 

Великий князь Константин Николаевич

Великий князь Константин Николаевич

 

Фрейлина А.Ф. Тютчева писала: «Великий князь Константин…очень прост в обращении; тем не менее, несмотря на его невысокий рост, в его взгляде, в его осанке чувствуется владыка…Один изо всей царской семьи он невысокого роста, у него красивые «романовские» черты лица, а в профиль немного напоминает Наполеона в молодости. Он отличается живостью, много говорит и с большой лёгкостью и изяществом выражается на нескольких языках»[7].

 

Князь П.В. Долгоруков отмечал: «Без всякого сомнения, русские крестьяне обязаны   Константину Николаевичу и своей свободой, и своим земельным наделом. Это великая бессмертная заслуга его перед Россией и перед человечеством»[8].

 

По словам историка М.И. Семевского: «Его Высочество был труженик государственный, труженик замечательных способностей, деятель, всею душою желавший пользы и блага горячо им любимой России»[9].

 

30 августа 1848 года состоялось бракосочетание великого князя Константина Николаевича  с  дочерью герцога Саксен-Альтенбургского Иосифа и герцогиней Вюртембергской Амалией - 18-летней принцессой Александрой-Фредерикой-Генриэттой-Полиной-Марианной-Елизаветой. (1830-1911). С этих пор её стали называть Ее Императорское Высочество великая княгиня Александра Иосифовна[10]. В 1850-60-е годы она считалась одной из первых красавиц петербургского Двора. Фрейлина А.Ф.Тютчева писала о ней: «Великая княгиня изумительно красива и похожа на портреты Марии Стюарт. Она это знает и для усиления сходства носит туалеты, напоминающие костюмы Марии Стюарт… Её муж в неё очень влюблён, а государь к ней весьма расположен»[11]. 

 

Великая княгиня Александра Иосифовна

Великая княгиня Александра Иосифовна

 

Александра Иосифовна, после принятия православия, всецело посвятила себя воспитанию своей семьи и делам широкой христианской благотворительности. И, когда представилась счастливая возможность побывать на Святой Земле в 1859 году и ознакомиться с бытом наших паломников в Иерусалиме, она с радостью решилась сопутствовать своему Августейшему супругу. 28-летняя великая княгиня отправилась в далёкое путешествие со своим первенцем великим князем Николаем Константиновичем, которому исполнилось всего лишь 8 лет, оставив дома троих малолетних детей - Ольгу, Веру и Константина

 

С необычайным трепетом держала я в руках рукопись, написанную в 1859 году великой княгиней в отделе Национальной библиотеки в Санкт-Петербурге (бывшая Публичная библиотека им М.Е.Салтыкова-Щедрина). На первой странице значилось «Письма с Востока к моим родным. 1859 г.». На следующей - «Фонд № 531. Ед.хр. №164».  «Александра Иосифовна, кн. (жена кн. Константина Николаевича). Письма с Востока моим родным. 1859 г. Автограф А.С.Норова и писарская копия с редакторской правкой карандашом, Авраама Сергеевича Норова. Путевые заметки о путешествии Ал-ры Иос-ны с мужем и сыном на фрегате «Громобой» от Афин до Иерусалима и о пребывании у турецкого султана. 1859 г. 27 лл.»    

 

Как попала эта бесценная рукопись к А.С. Норову догадаться не трудно.

 

Авраам Сергеевич Норов (1795-1869) был человеком необычайно одарённым от природы, учёным, известным государственным деятелем, библиофилом, путешественником и писателем. Его собрание насчитывало около  16.000 научных изданий ХVIII-ХIХ веков, среди которых было прижизненное издание книги «Джордано Бруно» с автографом, «Божественная комедия» Данте (Флоренция, 1481 г.), «Естественная история» Плиния, 1469 года и ещё 155 инкунабул, переданных впоследствии  библиотекам. Его книгами пользовался А.С. Пушкин. В 1835 году он паломничал по Палестине и совершенно свободно общался  с греками на греческом, с арабами на арабском, с католиками на французском и английском языках. Результатом этой поездки стало издание: «Путешествия по Святой Земле в 1835 году» - это глубокое научное исследование библейской и христианской истории, археологии, этнографии, памятников искусства и архитектуры Святой Земли.     

 

Интерес Авраама Сергеевича Норова к Палестине был постоянным, и то, что в его фонде находятся такие уникальные рукописи не удивительно. Листы рукописи имеют необычную форму. Лист разделен по вертикали на 3 неравные части. Записи идут по центральной колонке (самой широкой), оставляя слева и справа свободные поля (видимо, предполагаемые для исправлений и дополнений). На всех страницах сделана редакторская правка карандашом рукой самого Норова. По-видимому, он готовил её к публикации, которую не удалось осуществить.         

 

Первые 8 листов представляют собой первую часть описания путешествия на фрегате «Громобой» с 17 февраля по 1 марта 1859 года, когда он встал на якорь в Мальтийской гавани.     

 

Александра Иосифовна пишет: «Мы отплыли из Палермо 6-18 февраля и шли под парусами вместе с эскадрою до Мессины…. Мы в самый день нашего прибытия в Субботу выходили на берег и поспешили в соборную церковь, которая особенно красива снаружи… В понедельник  в 8 утра мы предприняли 6-ти часовую поездку в Таормину». И,  далее, великая княгиня подробно описывает природу и 6 фьюмар, которые им пришлось преодолеть. (Фьюмара -  зона зимнего паводка на юге Италии.  Это дождевые потоки, особенно  опасные  при переправе через них).

 

Затем, Александра Иосифовна продолжает: «…сохранившиеся в удивительной красоте развалины колоссального театра, который мог поместить 80 000 зрителей. Я доселе не видела ничего более любопытного. Декорациею этого театра служит лазурное голубое море и величественная громада Этны! Нельзя вообразить себе ничего прекраснее…. Во вторник были мы уже в СИРАКУЗАХ, которые вполне любопытны. Мы сошли на берег, посетили развалины театра, храм Юпитера, Дионисиево ухо, катакомбы, образующие подземный город. В каменоломнях разведены плодоносные сады. Далее мы отплыли в МАЛЬТУ…

 

Положение Ла-Валетты, мне кажется волшебным. Здесь привлекают исторические воспоминания о времени Рыцарей Храма… Город заключает в себе 4 большие гавани… Я посетила внутреннюю часть острова… Соборная церковь достойна замечания, помост очень роскошен. В другой церкви показывают гробницу, украшенную флорентийскою мозаикою с разнообразными рисунками. Вчера я была в мрачном гроте (над которым теперь построена церковь) и где скрывался в продолжение 3 месяцев Апостол Павел от покушавшихся на жизнь его(?)».

 

Вторая глава именуется так: «Путевые записки от Афин до Иерусалима. Иерусалим 3-15 мая 1859».

 

«В среду мы прибыли в знаменитые Афины. Берега Греции дышат поэзиею…Наше  прибытие к Афинам было самое блестящее. Мы должны были отвечать на многочисленные салюты, три раза и всякий раз по 21 выстрелу, которые потрясали весь наш фрегат  и слух моего Императорского Высочества. Множество греков в своих живописных костюмах, Русский Посланник и проч. явились к нам на фрегат и, наконец, сам Король и Королева  (Король Оттон, Королева Амалия), приехав в Пирей перешли на катер и прибыв к нам на фрегат радушно нас приветствовали и обнимали[12]…Мы были в Элевзине, осмотрели гавань Саламинскую и… Афины со своим Акрополисом, прекрасно сохраненным храмом Тезея, с развалинами храма Юпитера… Во вторник в час мы были в Яффе. Яффа не имеет гавани, и поэтому требуется большая осторожность, особенно, для военных судов. Прибой волн у этого берега очень силён, и при таком волнении переход с корабля на катер не совсем лёгок и даже небезопасен. Наш катер беспрестанно поднимался и опускался, так что я едва улучила минуту спрыгнуть в него. Мы благополучно добрались до берега. Бывают дни, в которые высадка делается невозможною или совершается так, что пассажиров опоясывают веревкой, с помощью которой арабы принимают их в свои челноки…

 

Вид на набережную Яффы с крыши дома Симона кожевника. Фотографы Ф. Бонфис и Цангаки. Март 1894 г. © Архив Иерусалимского отделения ИППО

Вид на набережную Яффы с крыши дома Симона кожевника.

Фотографы Ф. Бонфис и Цангаки. Март 1894 г.

© Архив Иерусалимского отделения ИППО

        

На следующий день, в 5 часов утра я была уже готова в путь. Наш багаж был отправлен на верблюдах и лошаках… Нас сопровождала Русская эскорта, состоявшая из 600 человек с нашей эскадры. Мой муж и его гребцы, принадлежавшие гвардейскому экипажу, были моими телохранителями и шли возле меня в числе 14 человек. Сверх того, при нас была Турецкая эскорта; всё это составляло огромный караван, какого никогда не видано было на этом пути; в нём толпилось 365 лошадей. Я сидела в портшезе, несомом двумя лошаками, и который мне выслал Иерусалимский Паша, и по сторонам шли два араба. Дорога до Рамлы шла ровная, она покрыта садами с роскошною растительностью. Мы прибыли в Рамлу в 11 часов; завтракали под огромным шатром среди сильного жара и окружённые тысячами насекомых. В половине 4-го часа мы опять отправились в путь; я поехала на турецком белом коне. Мы ехали шагом; наши матросы не могли иначе следовать как пешком и потому довольно утомлялись, но арабы не чувствовали этой устали, привыкши всегда следовать за лошадьми. Лошади чрезвычайно надёжны, что тем более необходимо, здесь дороги нельзя назвать дорогами; они идут по горам через пень в колоду, по скалам  и по их обломкам. Ежегодно дождевые потоки подмывают и обрушивают груды камней, поэтому и дороги не существуют. Нельзя себе представить, какие ужасные затруднения встречаются на пути от Рамлы до Иерусалима. Я иногда спешиваюсь, но и пешком идти едва возможно, не повредив ног. 4 человека должны были всегда поддерживать мой портшез и помогать муллам нести его  по большим уступам скал, то вверх, то вниз; нельзя надивиться на таких дорогах ловкости людей и животных. Мой муж удивлялся моему терпению; я не показала ни малейшего страха. Почти в 10 часов вечера достигли мы до одного леса, в котором были раскинуты шатры. Ночь была тёмная и свежая; в некоторых обстоятельствах я вспоминала про себя, что в мраморном дворце лучше, чем здесь! При одном спуске один из арабов, поддерживавших мой портшез поскользнулся и упал; он едва не увлёк меня невольно с собою, хотев удержаться за портшез… Итак, в 18 часов мы полегли в шатрах полураздетые в кровати. Вокруг нашего шатра был поставлен караул. Мы поднялись в 6 утра, для того чтобы в 1 час по полудни  принять при въезде нашем в Иерусалим торжественную встречу, которую нам  невозможно было отклонить. Это было для нас чрезвычайно тягостно, ибо какой христианин не хотел бы вступить в Святой город в совершенном спокойствии и никем незамеченным! Но не так было с нами! Через два часа после нашего выезда с ночлега, мы  должны уже были принять приглашение известного бывшего разбойника Абугоша в его живописно расположенном замке у Эмауса. Этот представитель бедуинов угощал нас кофеем, трубками, вареньями всех сортов и свежею водою. Далее путь делался всё труднее и труднее, часто я должна была проходить некоторые пространства пешком, поддерживаемая двумя или тремя кавалерами;  я спрашивала себя, во сне ли это всё происходит или наяву? Наконец мы остановились немного отдохнуть в тени больших померанцевых деревьев во всем цвету…  Несколько дальше открылась долина, в которой Давид ратовал с Голиафом, вокруг видны были рощи гранатовых деревьев, также в цвету. С нами ехал достопочтенный старец Греческий Митрополит Петры Аравийской, живущий в Иерусалиме, и прибывший вместе с Русским Иерусалимским Епископом в Яффу для нашей встречи… Через час от места нашего последнего отдохновения прибыл к нам на встречу маститый  Патриарх Иерусалимский (Патриарх Иерусалимский Кирилл Второй 1845-1872)., он употребил 3 часа времени чтобы доехать до нас и три часа на обратный путь  с нами. Он слез с лошади, чтобы благословить меня и приветствовал трогательными словами: «Благословен грядый во имя Господне». За ним следовали все его Греческие Епископы и Синод. Мы разговаривали через переводчика. Армянское духовенство также к нам прибыло. В полдень нас пригласили войти в большой раскинутый шатёр; в это время прибыл  к нам и Протестанский проповедник. Несколько позднее представились нам все Европейские Консулы, за тем Мусульманское, Сирийское, Еврейское и Абиссинское духовенство. Паша, за несколько часов до этого, прибыл к нам на встречу. Все русские поклонники, которые в то время находились в Иерусалиме, прибыли к нам, наполненные радости, со слезами на глазах и, осыпая нас с головы до ног прекрасными цветами, так что мой портшез превратился в беседку из цветов. По окончании этого встречного приёма  началось наше торжественное вступление в древние стены Иерусалима. Я и мой муж сели на лошадей. Наши матросы служили нам оградою по обеим сторонам.  КОГДА Я УВИДЕЛА  ПЕРЕД СОБОЮ БАШНИ СВЯТОГО ГОРОДА, ГЛАЗА МОИ НАПОЛНИЛИСЬ СЛЕЗАМИ, НО Я МОГЛА ЛЕГКО ИХ СКРЫТЬ ПОД МОИМ ВУАЛЕМ.  ИЗ ГЛУБИНЫ ДУШИ МОЕЙ Я БЛАГОДАРИЛА  БОГА, ЧТО ОН УДОСТОИЛ  МЕНЯ, НЕСМОТРЯ  НА ВСЕ ТРУДНОСТИ ДОСТИГНУТЬ ИЕРУСАЛИМА И  СВЯТОЙ  ЗЕМЛИ! МУЖ МОЙ ПЛАКАЛ КАК РЕБЁНОК.

 

 

Пруд Иезекии в старом городе Иерусалиме. Фото Френсиса Фрита 1859 г. © Иерусалимское отделение ИППО

Пруд Иезекии в старом городе Иерусалиме.

Фото Френсиса Фрита 1859 г.

© Архив Иерусалимского отделения ИППО

 

Наша  эскорта удерживала теснившийся народ, который мог бы нас раздавить; лошади наши пугались; звуки флейт, труб и гром выстрелов раздавались по воздуху. Вокруг нас было уже до 2000 всадников. У Яффских ворот мы сошли с лошадей и шли по пути, усыпанном розами и по здешнему обычаю, поливаемому кофием; женщины в покрывалах видны были толпами на всех стенах и террасах и бросали на нас цветы. Наша эскорта не могла ни на минуту отстраниться от нас, иначе теснящийся народ оторвал бы её от нас. Свита наша могла с большим трудом за нами следовать. Русский Епископ, заранее опередил нас, чтобы встретить у ворот Иерусалима с Крестом и Святой водою. Мы шли узкими улицами и дошли, наконец, до церковных дверей, где нас ожидал престарелый Патриарх; он приветствовал нас речью на Греческом языке, которую нам после вручили в переводе. Он повёл нас ко ГРОБУ ГОСПОДНЕМУ! ТУТ МЫ МОГЛИ ДАТЬ СВОБОДНО ВОЛЮ НАШИМ СЛЕЗАМ…Чувства, которыми  был тогда проникнут мой муж и я, конечно, вы поймёте…

        

Мы возвратились после того в роскошные комнаты, находящиеся в стенах Греческого монастыря. Нам отведены были ПОКОИ ПАТРИАРХА. МЫ СЛУШАЛИ РУССКУЮ ОБЕДНЮ  В НАШЕЙ ЦЕРКВИ, НАХОДЯЩЕЙСЯ НА ГОЛГОФЕ и где видны три отверстия, в которых были утверждены три креста. Ещё доселе между крестом Спасителя и разбойника видна глубокая расселина, раздвоившая первобытную скалу. Внизу,  в другом этаже, видна та же  самая раздвоившаяся скала. Обедня на ГОЛГОФЕ произвела на нас самое утешительное впечатление, которое мы отсюда вынесли. МУЖ МОЙ РЫДАЛ ВО ВСЁ ВРЕМЯ. ВЧЕРА ОТСЛУЖИЛИ  МЫ НА СВЯТОМ ГРОБЕ ГРЕЧЕСКУЮ и  РУССКУЮ ОБЕДНЮ. ПАТРИАРХ СЛУЖИЛ  САМ, СЛУЖБА ДЛИЛАСЬ ДВА С ПОЛОВИНОЙ ЧАСА. Я ИЗНЕМОГЛА ОТ УСТАЛОСТИ,  ПОТОМУ ЧТО НЕ ХОТЕЛА САДИТЬСЯ. В 4 ЧАСА ОТПРАВИЛИСЬ МЫ ВЕРХОМ ПО ВСЕМУ ГОРОДУ… В молитвах нас поминают здесь как поклонников  СВЯТОГО  ГРОБА.  МЫ  ПОСЕТИЛИ ГРЕЧЕСКОГО и АРМЯНСКОГО ПАТРИАРХОВ[13], также как и нашего Русского  Епископа[14]. Николай, также как все сопутствующие очень здесь счастлив.  Все ужасаются при мысли о возвратном пути по той же самой страшной дороге! 8 МАЯ. Третьего дня я была в ВИФЛЕЕМЕ, месте РОЖДЕСТВА СПАСИТЕЛЯ, где мы отслужили Греческую обедню и русский молебен. Завтра вечером в 4 часа мы выезжаем. КАК Я СЧАСТЛИВА, ЧТО  ПРЕКЛОНИЛА КОЛЕНА в ПЕШЕРЕ,  ГДЕ РОДИЛСЯ  НАШ  СПАСИТЕЛЬ…

 

Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Фото Френсиса Фрита 1859 г. © Иерусалимское отделение ИППО

Храм Гроба Господня в Иерусалиме.

Фото Френсиса Фрита 1859 г.

© Архив Иерусалимского отделения ИППО

     

В субботу с горючими слезами РАССТАЛИСЬ мы С ИЕРУСАЛИМОМ, с трудом решились оставить СВЯТОЙ ГРОБ и ГОЛГОФУ. ДОБРЫЙ ПАТРИАРХ, который имеет своё место пребывание в Константинополе, ГРОМКО  РЫДАЛ  ПРИ  ЧТЕНИИ  НАПУТСТВЕННОЙ  МОЛИТВЫ, и ДОЛЖЕН БЫЛ ДВА РАЗА ПРЕРЫВАТЬ  ЕЕ.  ПРИ  ПРОЩАНИИ  со  СВЯТЫМ  ГРОБОМ, ОН ТАК ТРОГАТЕЛЬНО БЛАГОСЛОВЛЯЛ НАС, и ЕЩЁ РАЗ ПОПЛАКАЛ  ВМЕСТЕ с  НАМИ;  ПОТОМ  ПРОВОДИЛ  нас на довольно  большое расстояние,  также как и весь СИНОД и АРМЯНСКИЙ ПАТРИАРХ, все верхом. Мы ехали теперь гораздо скорее  по скалистым  ущельям, потому что дорога шла под гору. Лошаки  шли ещё скорее по скалистым ущельям, потому что дорога шла под гору и паланкины  беспрестанно  и  довольно сильно на них напирали,  так что я часто ударялась головою о потолок. Офицеры свиты говорили мне, что страшно было смотреть, как паланкин мой раскачивался  над скалистыми уступами, однако, я нисколько не боялась. Во многих местах он поломан, железо, которым он был обит от сильных толчков, отделилось от дерева. По просьбе некоторых из моих спутников, я в некоторых, наиболее опасных местах, шла пешком, И  МЕНЯ  ВЕЛИ  ДВОЕ МУЖЧИН…

     

Я приехала верхом под вечер в РАМЛУ. МЫ НОЧЕВАЛИ В ЗАМКЕ АБУГОША, уже упомянутого бывшего предводителя разбойников… Отсюда через день мы прибыли  в Яффу в 8 часов вечера, ВСТРЕЧЕННЫЕ СТРЕЛЬБОЙ  И  РАДОСТНЫМИ КРИКАМИ  НАРОДА. БЫЛО  УЖЕ ТЕМНО, ПЕРЕД НАМИ НЕСЛИ  ФОНАРИ, И ТЫСЯЧИ НАРОДА ОКРУЖАЛИ НАС… Мы очень хорошо выспались в Яффе, в мужском монастыре…

           

В ИЕРУСАЛИМЕ МЫ БЫЛИ ТАКЖЕ В ХРАМЕ СОЛОМОНА, ГДЕ ТЕПЕРЬ ОМАРОВА  МЕЧЕТЬ. СЮДА НИКОГДА НЕ ВХОДЯТ ХРИСТИАНЕ; НО для НАС СДЕЛАЛИ ИСКЛЮЧЕНИЕ;  ТОЛПА ЭТИМ  ВОСПОЛЬЗОВАЛАСЬ,  и  НАПОР  БЫЛ  ТАК СИЛЁН, что МНОГИЕ  ПРИ  ЭТОМ были РАНЕНЫ.  Один из адъютантов моего мужа получил удар  в грудь, и почувствовал порядочную боль

 

Общий вид на Храмовую гору. Фотографы Ф. Бонфис и Цангаки. Март 1894 г. © Иерусалимское отделение ИППО

Общий вид на Храмовую гору.

Фотографы Ф. Бонфис и Цангаки. Март 1894 г.

© Архив Иерусалимского отделения ИППО       

            

Вчера утром хотели мы перебраться на фрегат, что, однако, по причине  сильного волнения оказалось невозможным.  Адмиралу никак не удавалось попасть со шлюпки на трап. Поэтому мы только в 6 часов отправились на фрегат, и, хотя тогда уже порядочно стихло, однако, всё еще  так качало, что мой муж приказал быть как можно более осторожным, потому что, когда шлюпка  подойдёт  к трапу, то может очень легко опрокинуться».

 

Далее августейшие паломники отплыли в Бейрут, затем на остров Патмос, где они посетили пещеру Апостола Иоанна Богослова, сосланного на остров римским императором Домицианом. Затем они отплыли на остров Родос, где осмотрели древние улицы Иоаннитов, дома в которых они жили, украшенные гербами. Далее их путь лежал на остров Самос, а затем на о. Хиос. На острове великокняжеская чета побывала у камня, на котором, как утверждают, Гомер читал народу свою Илиаду. Продолжили путь до города Смирны (Измира) - родины великого Гомера. Побывали они на большой равнине Трои, где видели гробницы Ахиллеса, друга его Патрокла и Аякса. И, наконец, 28 мая - 9 июня 1859 года фрегат «Громобой» прибыл в Константинополь (Стамбул, Царьград).

 

Великая княгиня  подробно описывает встречу с султаном Турции[15].

 

Она пишет: «Султан встретил нас со всею возможною почестью - почёт до сих пор никогда не слыханный. Мы живём в Императорском дворце на берегу Босфора, дворец этот называется Эмерихион, который был великолепно для нас приготовлен. На следующий день султан был у нас, что он также никогда не делает. Он уже слишком с  нами любезен… Сегодня султан прислал своего министра иностранных дел для поднесения от своего имени мужу турецкого ордена, осыпанного бриллиантами, а мне дорогой браслет из больших бриллиантов с великолепным изумрудом по середине… Я первая дама царственного дома, которая ни одна  ещё не была в Константинополе и в Императорском Гареме. Я завтра приглашена на обед к султанше и к 5 дочерям султана… В понедельник будет завтрак у Султана. Он  в первый раз в жизни сядет за стол с посторонними; он кушает всегда совершенно один. Он будет кушать за одним столом с мужем, со мной  и с Николей, что ещё никогда не было видано… Итак, я скрылась с султаном, моими обеими  дамами и Николей в тронную залу, где стояло в ряд много женщин. Я полагала, что две женщины, которые стояли перед троном, должны быть старшие жёны, но Султан представил мне сперва тех, которые стояли в некотором отдалении, левее от них. Вышло, что это были его сестры и дочери, жёны называются Кадине. Сёстры  и дочери, урождённые Султанши, поэтому они стоят на первом ряду. Султан представил мне своих четырёх сыновей, показал мне на одну дверь и сказал по-французски: «Мадам, вот Гарем».  Тогда,  по его высочайшему  позволению, двери гарема, в которые ещё из посторонних ни одна женщина не была впущена, отворилась…. Главная казнохранительница, которая стоит во главе гарема, пошла впереди, я последовала за ней  с султаншей (сестрой Султана)… Нас вели через множество комнат, во всех были голубые стёкла в окнах, что придавало всему необыкновенно таинственный вид. Не было этому конца, и всё это было такое необычайное, невиданное, не испытанное, что я часто сама себя спрашивала, в самом ли деле я это вижу?  Всё, что я видела, было неслыханно, и я была как во сне… Роскошь бриллиантов баснословна. У каждой женщины на мизинце был с необычайным бриллиантом перстень. Костюм их в высшей степени оригинален, спереди широкие шаровары кажутся длинным сюртуком, скрывающим ноги и оканчивающиеся сзади длинным шлейфом. В гареме  2000 невольниц, и все хотели видеть европейских женщин, поэтому-то они и обступили нас… Наконец, мы пришли в большую залу, в которой расположена была военная музыка, где в красных мундирах, богато вышитых золотом и белых панталонах, в красных фесах с золотыми кистями играли, как мне показалось, мужчины. Потом, однако, поняла, что это были девушки, т.е. невольницы. В другой зале был накрыт европейский стол, за который я села по правую сторону султанской сестры. Николя – по левую. Направо от меня сидела первая жена султана, первая Кадиме, черкешенка 40 лет, которая казалась гораздо моложе, и была красивейшею из всех. Все прочие, исключая одной дочери Султана, были не хороши собой, многие даже отвратительны. Вторая жена сидела возле Николи – это мать Мурата Эфенди, первого сына Султана. Мои две дамы, главная казнохранительница и 4 дочери султана сидели вместе со мною за столом. Главная казнохранительница должна держать всех женщин в порядке, что должно быть не очень легко, она также выбирает женщин для султана. Она сожалела о том, что я уже замужем, а то взяла бы меня для султана, как красивейшую женщину, которую она когда-либо видела. Я сказала, что я очень счастлива, что замужем, потому что я очень люблю своего мужа. Ей понравился мой ответ. Одна из Кадиме сказала мне, что я перл принцесс. 2000 невольниц попеременно входили в столовую, некоторые держали на руках грудных детей! Одна за другой подходили ко мне, прося у меня позволения вдоволь насмотреться на меня. Я и мои дамы производили на них большое впечатление. Они ощупывали моих дам, как бы желая убедиться, что у них есть тоже тело и кости. Со мной, слава Богу, они этого не делали. Я внушала им глубокое почтение. Только за столом дамы иногда смеялись, и показывали бывшим в комнате невольницам свои вилки и стаканы, т.к. они едят пальцами. Они учились 14 дней есть вилками, но всё-таки не выучились доносить куски  по назначению, потому что  всё падало у них под стол. Наконец, я попросила их употребить  в действие пальцы, После многих церемоний, они, наконец, согласились, и я была в восторге видеть их восточный способ употребления пальцев. Всё ещё мне казалось, что я  не в своем уме, потому что  я не могла верить своим глазам, что я нахожусь в Императорском гареме. Это мне казалось слишком невероятным. Говорят, что они часто, вследствие ревности, умирают от чахотки, и что у них происходит столько сцен, сколько дней в году…. Невольницы  оказывали нам всевозможные услуги. Наконец, мы перешли в другую залу, где играли невольницы музыку из Травиаты.

       

Я упомянула выше, что никто ещё не видел, как кушает Султан. Однако, муж,  я и Николя видели, как он обедал. Не зная, что делать, чтобы принять нас, как только возможно более исключительным образом, он пригласил нас в восхитительный павильон на Азиатском берегу. Мы отправились туда из Эмерихиана в каике, совершенно одни с Николей. Султан дожидался нас внизу в саду перед павильоном, тоже совершенно один. Сперва показал он нам  прелестный маленький дворец, похожий на бомбоньерку, потом пригласил нас к обеду. Он ел вилкой довольно ловко, но всё-таки было видно, что она очень стесняет его. Я сказала ему по-французски,  что мы благодарны ему за приём, устроенный в нашу честь и за то исключение, которое он для нас сделал. Он ответил довольно хорошо по-французски, что он рад этой встрече и будет помнить об этом всю жизнь. Вечером мы были приглашены на спектакль. Я сидела в большой ложе рядом с султаном и мужем и видела рядом  решётчатые ложи, в которых сидели султанши, блистая бриллиантами. Давали один акт из Эрнани, один из Троваторе[16] и одну турецкую пантомиму. Султан был особенно любезен и весел, много говорил с нами, несколько раз громко смеялся, чему все его турки очень удивлялись, потому что это было для них ново, так что они приподнимались со своих мест  и с любопытством заглядывали  в нашу ложу.

            

Султан уверял, что турецкий обычай иметь такое множество жён - грустный обычай, и сказал по-французски: «Какое счастье, что великий князь имеет только одну жену, которая красива и добра, а мы турки имеем много жён, но они все уродливые». И пожелал нам всех благ и прибавил, что он надеется, что наши дети будут пользоваться цветущим здоровьем. На следующий день мы заехали проститься с Султаном, который представил нам своего брата, который будет ему наследовать и сказал, что он счастлив представить нам своего брата, с которым он в тех же отношениях, в которых Его Высочество находится со своим братом Императором России. И я ему в ответ выразила свое восхищение приёмом, сказав, что «2 глаз недостаточно, чтобы любоваться всем этим великолепием и вообще Константинопольским дворцом в частности».

 

Султан Абдул Меджид

Султан Абдул Меджид

 

Затем мы отплыли на пароходе Владимир в Николаев, куда мы пришли на третий день вечером. В среду в 5 часов мы были в Москве. 12-24 июня мы были в Петербурге и сразу же поехали в Царское Село к Императору, а затем в Стрельну».

 

В 1911 году профессор Киевской духовной академии и секретарь Императорского Православного Палестинского Общества А.А. Дмитриевский писал: «Всё десятидневное пребывание во Святом Граде Высокие Путешественники провели в обозрении Святых мест, освящённых стопами Спасителя:


       1 мая они посетили Крестный путь, Гефсиманию и гору Элеонскую.

       2 - обозревали стены Иерусалимские, армянский монастырь и дом Тайной Вечери на Сионе.

       3 - слушали патриаршее богослужение у Гроба Господня и приобщались Святых Тайн, осматривали стены города с другой стороны и место плача иудеев.

       4 - великий князь путешествовал в лавру святого Саввы Освященного.

       5 - посетили знаменитую Омаровскую мечеть.

       6 - совершена ими была поездка в Вифлеем и его окрестности.

       7 - путешествовали ко гробу праведного Лазаря.

       9 - торжественно отбыли из Иерусалима».      

 

Память пребывания их Высочеств в Иерусалиме хранит храм Русской Духовной Миссии, посвящённый святой великомученице царице Александре - ангелу-хранителю Её Высочества.

 

Интерьер храма св. мученицы царицы Александры в Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Фото о.Тимона. 1890-е года. Архив Иерусалимского отделения ИППО

Интерьер храма св. мученицы царицы Александры в Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.

Фото о.Тимона. 1890-е года.

© Архив Иерусалимского отделения ИППО

 

В память того же события Их Высочествами были пожертвованы  в храм Рождества Христова серебряные лампады и 6000 рублей на бронзовые золочёные царские врата для иконостаса в собор во имя Святой Живоначальной Троицы в Иерусалиме, на которых значится: «Сии врата принесены в дар соборной церкви во имя Святой Живоначальной Троицы Их Императорскими Высочествами Государем великим князем Константином Николаевичем с супругой Государыней великой княгиней Александрой Иосифовной». Пожалуй, на всей Святой Земле не встретишь такого нарядного иконостаса со светящимися, словно солнце, бронзовыми царскими вратами и росписью знаменитого русского живописца Николая Андреевича Кошелева. На Парижской выставке 1867 года царские врата были отмечены Большой серебряной медалью, и на Мануфактурной выставке в Петербурге в 1870 году они явились настоящим чудом экспозиции.

 

 

Интерьер Свято-Троицкого собора Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Фото о.Тимона. 1890-е года. Архив Иерусалимского отделения ИППО

Интерьер Свято-Троицкого собора Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.

Фото о.Тимона. 1890-е года.

© Архив Иерусалимского отделения ИППО 

 

15 мая 1860 года бывший начальник русской Духовной Миссии епископ мелитопольский Кирилл (Наумов) выразил надежду, что Его Высочеству великому князю Константину Николаевичу «может быть угодно будет увековечить память его посещения Востока устройством церкви близ Гроба Господня на развалинах оконечностей храма, устроенного великим Константином в честь и славу Воскресшего из мертвых». Так впервые были произнесены слова  о том, чтобы на земле, приобретённой Россией «близ Гроба Господня» было построено Александровское подворье с церковью во имя Святого Благоверного князя Александра Невского.

 

Александровское подворье ИППО в Иерусалиме. Освящение креста на крыше Александровского подворья ИППО. 10 мая 1896 года Фото отца Тимона. © Иерусалимское отделение ИППО

Александровское подворье ИППО в Иерусалиме.

Освящение креста на крыше Александровского подворья ИППО.

10 мая 1896 года. Фото о. Тимона.

© Архив Иерусалимского отделения ИППО

 

15 сентября 1892 года состоялось освящение поминального Гефсиманского дома в память великого князя Константина Николаевича на русском месте Елеонской горы близ Иерусалима.       

 

В день открытия Православного Палестинского Общества, 21 мая 1882 года на общем собрании Общества присутствовала великая княгиня Александра Иосифовна, которую просили принять звание почетного члена Общества. На что Ее Императорское Высочество великая княгиня ответила следующим письмом: «С истинным удовольствием принимаю Я звание почётного члена ППО и приношу сердечную благодарность за оказанную честь. В воспоминание счастливых дней, проведённых в поклонении Святому Гробу Господню и сочувствуя высокой цели Общества, Я желаю вносить для развития его деятельности ежегодно по 75 рублей. Александра. 1 декабря, 1882 года».

 

Великая княгиня прожила долгую жизнь и, овдовев в 1892 году в царствование императора Александра III и Николая II, как старшая по возрасту в Императорском Доме, пользовалась большим уважением всей семьи. От брака с великим князем Константином Николаевичем имела 6 детей: в.к. Николай Константинович (1850-1918); в.к. Ольга Константиновна (1851-1923); в.к. Вера Константиновна (1854-1913); в.к. Константин Константинович (1858-1915); в.к. Дмитрий Константинович (1860-1919); в.к. Вячеслав Константинович  (1862-1879).

 

Последние годы жизни, потеряв зрение, великая княгиня Александра Иосифовна жила в Мраморном дворце в Петербурге, где и скончалась на 81-м году жизни. Похоронена великая княгиня в Великокняжеской усыпальнице Петропавловского собора.

 

© Татьяна Евгеньевна Тыжненко

Секретарь Иерусалимского отделения

Императорского Православного Палестинского Общества

 

 

Иерусалимский вестник Императорского Православного Палестинского Общества.

Выпуск № I.

Издательство: Иерусалимское отделение ИППО.

Иерусалим. ISBN 978-965-7392-29-4. 2012.

Страницы 121-137.

 

© Иерусалимское отделение ИППО

Копирование и любое воспроизведение материалов этой статьи разрешено только после письменного разрешение редакции нашего сайта: ippo.jerusalem@gmail.com

 

 

 

 

Литература

 

1. «Переписка Императора Александра II с великим князем Константином Николаевичем». Москва. «Терра». 1994.

2. «Александр II. (Воспоминания. Дневники.) С.-Петербург. 1995.

3. Великий князь Гавриил Константинович  «В Мраморном дворце». С-Петербург. Дюссельдорф. «Голубой всадник». 1993.

4. К.Р. «Воспоминания». Москва. 1998.

5. «Дневник Д.А. Милютина. 1873-1875».Том 1.

6. А.А. Половцов «Дневник Государственного секретаря т.1 1883-1886. т.2 1887-1892».

7. Генерал А.А. Мосолов «При дворе последнего императора. С. – Петербург. «Наука» 1992.

8. А.Ф. Тютчева «При дворе двух императоров». Москва. Мысль. 1990.

9. Воспоминания Е.М. Феоктистова «За кулисами политики и литературы. 1848-1896. «Прибой».  Ленинград. 1920.

10. Газета «С.-Петербургские ведомости» 16 января 1993. «Российские флотоводцы».

11. И.А. Шестаков «Полвека обыкновенной жизни. 1820-1888». РНБ Отдел рукописей. Ф.856.  ед. хр. 4. Часть 1- 1859-1865. Часть 11 - 1880-1881.

12. Ж. «Минувшие годы». Декабрь 1908. «Дневник Веры Сергеевны Аксаковой». Стр.210-264.

13. Д.А. Оболенский (1822-1881) «Дневник 1856-1861.Иерусалим.1858». РНБ. Отдел рукописей. Ф. 1000, оп.2. Сост. 2- 972.

14. А.В. Головнин (1821-1886). «Записки о генерал-адмирале великом князе Константине Николаевиче и его путешествии в Палестину. 1850-1861. РНБ Отдел рукописей. Ф. 208, ед. хр. 2. 

15. Ю.В. Трубинов «Храм Воскресения Христова» («Спас на крови») С. Петербург. 1997. Стр. 20.                                        

 

Примечания



[1] С 1804 по 1821 гг. Строганов был послом России в трёх европейских государствах Швеции, Испании и Османской империи.

[2] Православный Палестинский сборник. Выпуск 103-й. Издание ИППО. Москва. 2005. стр. 26.                     

[3] Россия в Святой земле. Документы и материалы. Москва. 2000. Том 1. стр. 7

[4] По́рта (также Оттоманская Порта, Блистательная Порта, Высокая Порта) (от фр. porte, итал. porta - дверь, врата) - принятое в истории дипломатии и международных отношений наименование правительства (канцелярии великого визиря и дивана) Османской империи.

[5] Там же, стр. 19. 

[6] Российская империя в лицах. Энциклопедия биографий. Том 1. Красноярск. «Бонус». Москва. 2000. В.Федорченко. Стр. 568-569.

[7] Там же, стр. 570.

[8] Там же, стр. 570.

[9] Там же, стр. 570.   

[10] Ю.А.Кузьмин «Российская императорская фамилия». Библиографический справочник С.-Петербург. 2005. Стр. 94-95. 

[11] «Российская империя в лицах. Энциклопедия биографий. Том 1. Красноярск. «Бонус». Москва. 2000. В. Федорченко.  Стр. 29.                                                         

[12] Король Оттон – двоюродный брат великой княгини – (Прим. Т. Тыжненко)

[13] Армянский патриарх Хованнес  из Смирны 1850-1860 (Прим. Т.Тыжненко)

[14] Епископ Кирилл (Наумов) – Начальник РДМ с 1857 – 1863 годы (Прим. Т.Тыжненко)

[15] Абдул Меджид - сын Мухмуда Второго, правившего Османской империей с 1839 по 1861 годы (Прим. Т.Тыжненко)

[16]  «Трубадур» (Прим. Т.Тыжненко)


Автор: Тыжненко, Татьяна Евгеньевна

версия для печати