Юбилеи 2024 года

130 лет
Освящение храма на русском подворье в Яффо 


Храм св. апостола Петра и праведной Тавифы на русском участке в Яффо. П.В. Платонов

130 лет
Кончина архимандрита Антонина (Капустина)

Архимандрит Антонин (Капустин) - начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме


Антонин Капустин — основатель «Русской Палестины». А. Михайлова


155 лет
Освящение храма св.мц. царицы Александры в Иерусалиме


История здания Русской Духовной Миссии в Иерусалиме с домовым храмом св. мученицы Александры. П. В. Платонов

 

190 лет

Юбилей Василия Хитрово - инициатора создания ИППО

Памяти старого паломника почетного члена и секретаря Императорского Православного Палестинского Общества Василия Николаевича Хитрово + 5 мая 1903 г. И. К. Лабутин

Памяти основателя Палестинского общества. Некрополь Никольского кладбища Александро-Невской лавры. Л. И. Соколова

В. Н. Хитрово — основатель Императорского Православного Палестинского Общества. Н. Н. Лисовой


95 лет
Кончина почетного члена ИППО Алексея Дмитриевского

Алексей Афанасьевич Дмитриевский. Н. Н. Лисовой

135 лет
Кончина благотворителя Святой Земли Александра Казанцева 

Соликамский член Императорского Православного Палестинского Общества Александр Рязанцев и русский благовестник на Елеоне. Л.Н. Блинова

 

Информационные партнеры

Россия в красках: история, православие и русская эмиграция

 

Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
Россия и Христианский Восток: история, наука, культура




В Дагании

 
Как возникла еврейская колонизащя Палестины? Для тех, кто не имел случая познакомиться с этим интересным вопросом, в немногих словах история этой колонизации такова.
 
Уже с незапамятных времен переселялись в Палестину религиозно настроенные евреи из стран рассеяния, чтобы посвятить остаток своих дней изучению Писания и Талмуда, а потом сложить кости на земле предков, где нибудь в Иосафатовой долине или на старом кладбище Сафеда. Но в конце прошлого века началось иммигрантское движение другого порядка. Как раз в это время происходил в Европе тот процесс индустриализации, который так гибельно отразился на положении еврейского ремесленника. Под влиянием причин экономического порядка, повлекших, между прочим, за собой массовое переселение евреев в Америку, и в связи с некоторыми идеологическими побуждениями евреев в странах Вост. Европы, возникла впервые в еврейских массах мысль о возвращении в Землю Обетованную.
 
К этому времени относится нашумевшая в еврейском мире книга Льва Пинскера, еврея из Одессы, в которой автор ставил перед евреями дилемму: или ассимиляция, или создание своего государства. Не без влияния русской народнической литературы, возникла в Poccии первая сионистская организация еврейской молодежи, поставившая себе целое устройство земледельческих колоний в Палестине. Это были, так называемые „белуйцы" (белу — четыре заглавный буквы лозунга „О, дом Иакова, восстань!"), которые основали первую колонию около Яффы. Параллельно возникали другие еврейские поселения, в организации которых большую роль сыграл барон Ротшильд[1].
 
Движение развивалось не по дням, а по часам. Доктор Герцль написал свою знаменитую книгу о еврейском государстве. Один за другим происходили сионистские конгрессы. К началу Великой войны в Палестине насчитывалось уже до ста тысяч евреев.
 
Война свела на нет все достижения сионистов. Но после войны, на основании известной декларации Бальфура, от 2 ноября 1917 года, еврейская колонизация началась с новой силой. Возник целый ряд сионистских организаций (Национальный фонд и др.), евреи заселили Эздрелонскую долину, вырос на приморских дюнах Тель-Авив и было положено начало еврейскому национальному дому. За последние два года еврейское населениe Палестины в связи с событиями в Германии и волной антисемитизма удвоилось. В настоящее время в Палестине около четырехсот тысяч евреев. Один еврей с грустью сказал:
 
— Сионизм строится на несчастьях еврейского народа.
 
Во время путешествия в Палестину пришлось побывать в целом ряд еврейских колоний. Самое интересное для постороннего наблюдателя в этих колониях — возможность познакомиться с новыми формами труда. В гуще капиталистическаго миpa и колониальной политики каким-то чудом возникли оазисы коллективного творчества, коммунистической жизни, если хотите, но не политическаго коммунизма, а трудового, который, например, отнюдь не мешает участникам нового социального опыта отрицать положения марксизма.
 
Коллективное хозяйство в Палестине называется „квуцой". Квуца — коммунистическая колония, в которой орудия производства и все блага, вплоть до папирос, принадлежат всей общине. Все в общине построено на коллективных началах — работа, питание, воспитание детей и даже поддержка престарелых родителей отдельных рабочих, — например, где нибудь в России, — лежит на обязанности всех членов коммуны.
 
Конечно, такая организация жизни, при отсутствии даже намека на принуждение, возможна только при наличии у организаторов коммуны социальнаго идеализма и напряженного пафоса национального строительства. Возможна потому, что значительная часть сионистской молодежи считает такую форму труда наиболее соответствующей для строения национальнаго дома в Палестине и добровольно принимает на себя суровые условия „квуцы".
 
Первые дома в Дгании. Фото 1912 г.

Первые дома в Дгании. Фото 1912 г.

© Фото с сайта "Первые фотографы Святой Земли"

 
Существуют и переходные формы. Иногда, только часть рабочих живет и работает на предоставленном Национальным фондом участке, а другие зарабатывают по   специальности, на стороне, в других, уже устроенных колониях, или в городах, и,   отказывая себе во всем, отдают заработок на оборудование и устроение будущей колонии, в ожидании, когда можно будет, окончательно переселиться на землю. Может быть, это еще более разительный пример самоограничения на пользу общего дела. Но играют тут некоторую роль и естественное у молодежи чувство солидарности, „товарищества", даже нежелание и боязнь остаться в  одиночестве, без поддержки в трудную минуту.
 
Само собою разумеется, что коммуны получали всяческую поддержку от сионистских организаций. Еврейское общество, с некоторым недоверием относившееся к новому опыту, было вознаграждено: смелый опыт вполне оправдал себя, что не всегда можно сказать о предприятиях нормальнаго типа, например, о филантропических колониях барона Ротшильда, с которыми было связано много разочарований.
 
Одной из первых колоний коммунистического типа является знаменитая Дагания, цветущее еврейское поселение недалеко от Тивериадского озера, в знойной Иopданской долине, где особенно тяжелы условия земледельческого труда.
 
Она заслуживает того, чтобы о ней рассказать. Автобус доставил нас из Тивериады в Даганию в каких-нибудь двадцать минут. По дороге пришлось переехать по мосту Иордан. Знаменитая река — не менее знаменитая в истории культуры, чем, скажем, Тибр или подземный Стикс, или излюбленная поэтами Лета, — всего навсего мутноватый поток, быстротекущий по ложу из камешков, в зелени эвкалиптов и тамарисков. Ее быстрое течение напомнило Даниилу, первому русскому паломнику, какую-то реченку в милой его сердцу Черниговщине. Но и реки, как книги, имеют свою судьбу. О черниговской реченке не все знают даже в уезде, а об Иордане, о его библейской и евангельской судьбе писали поэты и гностики, евангелисты и пророки.
 
Теперь реку перегораживает в здешних местах плотина электрической станции Рутенберга[2]. Священные воды приводят в движение мощные турбины. Недалеко электрическое царство — станция, резервуар, каналы, поселок для рабочих. Здесь возникают миллионы киловат энергии. По выработанному плану, заиорданская станция   вместе со станциями в Хайфе, Тель-Авиве и Иерусалиме, должна будет электрифицировать всю страну. Электрические линии, частью уже осуществленные, пройдут огромным четыреугольником по границам и пересекутся по диагоналям, зальют светом всю Палестину, снабдят энергией фабрики, колодцы и кинематографы.
 
Автобус летел по пыльной дороге. Среди знойной равнины возникла Дагания — по внешнему виду, имение южного типа, вроде тех, что существуютъ у нас в Крыму, с пальмами и олеандрами, с опрятными белыми зданиями, хозяйственными постройками и пышной растительностью.
 
Был час обеда. В просторной и, судя по модернистическим линиям, недавно построенной столовой (здесь центр культурной жизни колонии, а не только место „для принятия пищи"), за столами сидело около пятидесяти человек мужчин и молодых женщин в одинаковых рабочих костюмах. Обед простой, но обильный. В огромных мисках аппетитный суп. Горы хлеба. Бобы с мясом. Фламандские краски свежеразрезанных арбузов. Под стать этой здоровой пище и вид у рабочих — загорелых, крепконогих, спокойных сельских жителей.
 
После обеда состоялся традиционный осмотр колоний. Один из организаторов повел посетителя по всем закоулкам огромного хозяйства. Уже представлялись случаи посетить не одну еврейскую колонию, вроде промышленнаго „имения" лорда Мельчетта в Тель-Монде, в Нахалале, вроде коммун в Кефар-Гессе или Рамат-Рахель, поэтому уже не удивляли ни образцовая постановка хозяйства, ни обилие сельскохозяйственных орудий, ни огромность породистых коров, ни техника орошения.
 
Больше всего меня интересовал детский вопрос. Кажется, нигде так не носятся с детьми, как в Палестине. Дети в этой стране — все. Самое лучшее здание в колонии — для детей. К услугам их самые новейшие и рациональные методы воспитания и обучения, всевозможные приборы, квалифицированные воспитательницы, образцовый медицинский надзор. На детей здесь не жалеют ни денег, ни трудов.
 
Результаты такой политики в „детском вопросе" блестящие. Дети в Палестине на редкость здоровы и развиты. Они чувствуют, конечно, свое привиллегированное положение и эту атмосферу обожествления, и растут этакими самоуверенными и самостоятельными крепышами, которым все позволено, в пределах школьной дисциплины, конечно. Едва ли даже, в семьях выше среднего достатка живут дети в Европе в таких прекрасных условиях, не говоря уже о солнце, о воздухе и участии в социальной жизни. Но поговорить с ними не пришлось. Единственный язык, который знают малыши — „иврит". Потом они познакомятся в школе с английским, но едва ли им придется когда-нибудь столкнуться с языком Толстого.
 
Столовая для детей помещается отдельно, с особой приспособленной для их роста мебелью. Они сидели за одинаковыми чашками компота и без всякаго смущения разглядывали чужого человека. Почти все они родились в Палестине. Они — „сабры", как называют здесь коренных палестинцев, а сабр значит кактус, классическое растение Палестины.
 
Уход за детьми поручен в коммунах особым воспитательницам. Уже с момента рождения ребенок попадает в условия коллективной жизни, чтобы не отрывать мать от возложенных на нее работ в колонии, что, разумеется, не возбраняет матери все свое свободное время отдавать ребенку. Как правило, мать кормит грудью сама. Но при такой постановке воспитания в детях рано развиваются социальные навыки, чувство товарищества, успешнее раскрываются умственный способности, воспитывается характер.
 
Прежде всего посетителю показывают „детский сад". Это самый интересный уголок    нарождающейся жизни. Здесь копошатся целый день малыши, рисуют, вырезают из бумаги, лепят из глины. Все дети художники. В полноте жизнеощущения они не могут не творить. Разноцветными карандашами, из бумаги, из глины, они создают по своим детским законам перспективы и техники тот мир, который они  видят вокруг себя — дома с плоскими  крышами, апельсиновые рощи, пальмы, корзины с плодами,  кроликов, всю обильную жизнь колонии или истории, которые они слышат от учительниц, — о царе Соломоне или об исходе из Египта. В школьных шкафах и на стенах хранятся эти произведения, рисунки и глиняные фигурки, что так напоминает те игрушки, которыми   забавлялись еврейские дети где-нибудь в Мемфисе, в дни фараонов, гнавших израильский народ.
 
В какую бы колонию вы не явились, по какому бы принципу ни была она организована,   везде на  первом месте — детский сад, школа, библиотека. Дом шумит, как улей, весь он заполнен детской жизнью, детскими рисунками и архаическими скульптурами из глины. Одним словом — дорогу детям. В этом сказалось не только традиционное еврейское чадолюбие. Здесь происходит ответственная работа по созданию национального сознания.   Поучиться можно у еврейских коммун многому. В частности, воспитанию детей.
 
Дагания — колония, которая уже  твердо стоит на ногах. Она может позволить себе далее такую роскошь как постройка музея. Музеем будет „Дом имени Гордона", одного из основателей колонии, проповедника, религии труда, похороненного недалеко от   здешних мест. На его гробнице написано: „Гордон — служитель Человека и Природы". Можно позавидовать людям, которые имеют право на такую эпитафию над  своей могилой.
 
Полная или частичная перепечатка и цитирование только по согласованию с редакцией сайта "Россия в красках" в Иерусалиме
 
 
« Содержание                                                                  Далее »
 
 

Примечания

[1] Барон Эдмо́н де Ротши́льд (англ. Edmond Benjamin James de Rothschild, Эдмонд Биньямин Джеймс де Ротшильд; 19 августа 1845, Париж — 2 ноября 1934, Париж) — французский филантроп, организатор и покровитель еврейского поселенческого движения в Палестине в конце XIX — начале XX веков, младший сын Джеймса Якоба Майера Ротшильда, основателя французской ветви Ротшильдов. По материалам википедии.
 
[2] Пётр Моисе́евич Рутенбе́рг (наст. имя Пинхас) (5 февраля 1878, г. Ромны Полтавской губернии Российской империи — 3 января 1942, г. Иерусалим, Британская Палестина) — инженер, политический деятель и бизнесмен, активный участник русских революций 1905 и 1917 г., впоследствии один из руководителей сионистского движения, организатор Еврейского Легиона и Американского Еврейского Конгресса (1914—1915). В 1920-е годы добился от британских властей концессии на электрификацию подмандатной Палестины, построил первые электростанции, создал и возглавил существующую и поныне в Израиле Электрическую компанию. По материалам википедии.
 

версия для печати