Юбилеи 2024 года

130 лет
Освящение храма на русском подворье в Яффо 


Храм св. апостола Петра и праведной Тавифы на русском участке в Яффо. П.В. Платонов

130 лет
Кончина архимандрита Антонина (Капустина)

Архимандрит Антонин (Капустин) - начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме


Антонин Капустин — основатель «Русской Палестины». А. Михайлова


155 лет
Освящение храма св.мц. царицы Александры в Иерусалиме


История здания Русской Духовной Миссии в Иерусалиме с домовым храмом св. мученицы Александры. П. В. Платонов

 

190 лет

Юбилей Василия Хитрово - инициатора создания ИППО

Памяти старого паломника почетного члена и секретаря Императорского Православного Палестинского Общества Василия Николаевича Хитрово + 5 мая 1903 г. И. К. Лабутин

Памяти основателя Палестинского общества. Некрополь Никольского кладбища Александро-Невской лавры. Л. И. Соколова

В. Н. Хитрово — основатель Императорского Православного Палестинского Общества. Н. Н. Лисовой


95 лет
Кончина почетного члена ИППО Алексея Дмитриевского

Алексей Афанасьевич Дмитриевский. Н. Н. Лисовой

135 лет
Кончина благотворителя Святой Земли Александра Казанцева 

Соликамский член Императорского Православного Палестинского Общества Александр Рязанцев и русский благовестник на Елеоне. Л.Н. Блинова

 

Информационные партнеры

Россия в красках: история, православие и русская эмиграция

 

Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
Россия и Христианский Восток: история, наука, культура




Главная / Паломнику / Праздники на Святой Земле / Из истории православных праздников Святой Земли / Праздник Благовещения Пресвятыя Богородицы в Назарете и паломническия хождения по Галилее в марте месяце. А.А. Дмитриевский

Праздник Благовещения Пресвятыя Богородицы в Назарете и паломническия хождения по Галилее в марте месяце

Благословение Святого Града Иерусалима


Главизна христианских праздников Благовещения Пресвятыя Богородицы чтится столь свято русским народом, что в благознаменательный сей день, по народной поговорки, даже «птица не вьет себе гнезда». „Какова погода на Благовещение, такова будет она и в светлое Христово Воскресение", говорит русский человек, празднуя сей нарочитый день и мыслию своею переносясь к еще более радостному «праздников празднику» — св. Пасхе. Мысль всякаго сына православной Церкви в этот день невольно останавливается на том убогом и некогда безславном городки Галилеи-Назарете, о котором сложилась нелестная народная молва у древних евреев: от Назарета может ли что добро быти (Иоанн. 1,46), но который для верующаго сердца теперь стал особенно дорог и мил, по тем трогательным и умилительным воспоминаниям, какия внедряет» в умы всех Св. Евангелие. Здесь совершилась «главизна нашего спасения» — зачатие по наитию Духа Свята от неискусомужныя Девы Mapии Спасителя Mиpa (Матф. 1, 18), после чудеснаго явления ей архангела Гавриила (Лук. 1, 26—35). Здесь пережил праведный Иосиф Обручник, хранитель девственной чистоты Богоматери, «бурю сумнительных помышлений, когда увидел Св. Деву «непраздну сущу или, по выражению церковной песни, «бракоокрадованну» и хотел ее «тай пуститити» от себя (Матф. 1, 19), но успокоен был видением ангела во сне, сказавшаго: «не бойся пргяти Маргамъ жены твоея, родшее бо ся в ней от Духа есть Свята (ст. 20). Здесь провел Господь наш Иисус Христос свои детские и отроческие годы под убогим кровом праведнаго Иосифа и Пресвятой Девы Марии, „бе повинуяся има (Лук. 11, 51), и отсюда-то на всяко лето с 12-лъ-тняго возраста Он совершал со своими родителями хождения в Иерусалим на праздник Пасхи (ст. 41). В этом Назарете в синагоге Он выступал с проповедью по субботам, и после одной из них озлобленные иудеи едва не свергли Его со скалы (IV, 28—29). Не удивительно поэтому, что те из благочестивых русских людей, на долю которых выпадает завидный удел посетить Св. Землю, не пропускают случая совершить паломничество в Назарет и особенно ко дню праздника Благовещения. Только болезнь и самыя неустранимыя причины могут удержать паломника от путешествия в Галилею.

Но путешествие в Назарет и вообще по Галилей и притом в марте месяце к празднику Благовещения, по отдаленности и трудности пути, в течении почти двух недель (12—15 дней), а главное по состоянию в высшей степени капризной и изменчивой весенней погоды, полной самых невероятных неожиданностей, к которым русский человек не приучен, признается одним из труднейших и опаснейших паломнических путешествий по Св. Земле. Как бы все говорит напротив этого рискованнаго и опаснаго путешествия в Назарет в это время года.

В большинства случаев, как известно, праздник Благовещения приходится в конце великаго поста, на недалеком сравнительно расстоянии от дня св. Пасхи. Благочестивые наши паломники, явившись с далекой родины большею частью «по обету», охваченные нахлынувшими из них волнами новых неожиданных впечатлений, задевающих их за самыя чувствительный струны души и сердца и приводящих многих положительно в религиозный энтузиазм, с первых дней пребывания в Иepycaлиме налагают на себя суровый пост: питаются нередко лишь хлебом и чаем, неопустительно в то же время выстаивая и днем и ночью все богослужения на святых местах и совершая положенныя караванныя путешествия для обозрения достопоклоняемых мест Иepyсалима и его окрестностей большею частью пешком. К концу великаго поста эти паломники  настолько успевают «отощать», что нередко еле волочат свои ноги, а некоторые хотя и с большою неохотою, но принуждены бывают в конце концов слечь в русскую больницу Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества.

Голос здраваго разсудка и живого многолетняго опыта для таких паломников-энтузиастов не понятен, и убедить таких физически истощенных паломников, даже иногда имеющих при себе и нескудныя денежныя средства,— нанять для себя верховую лошадь или ослика на все время путешествия по Галилей, решительно нет никакой возможности. Tакие подвижники-паломники даже на казеннаго ослика, нанятаго на средства Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества, при самой дурной погоде, ни за что не согласятся сесть. «Мы пришли в Святую Землю, чтобы пострадать ради Христа», - заявляли никоторые паломники в 1893 году начальнику каравана, когда он в злополучное путешествие этого года убеждал их доехать до ближайшей деревни вмести с больными паломниками, а Мы ни за что не поедем по дороге, по которой прошел Господь», настойчиво твердили эти подвижники, плетясь, едва передвигая ноги, за нанятыми для нихъ осликами по липкой грязи по колена...

Обнищание и оскудение материальных средств у паломников — второе не менее важное препятствие для даннаго путешествия. Посещая святыя места, храмы и монастыри Палестины, и глубоко тронутые их крайним убожеством и поразительным уничижением, к которому глаз русскаго благочестиваго человека не привык у себя в благословенной России, к тому же получая нередко здесь от иноков чарующее радушие и самый ласковый прием, под влиянием взлелеянной многими годами мысли, что они являются сюда «потрудиться», помолиться за себя и своих дорогих и милых сродников живых и умерших, щедрою рукою, без разсчета и без мысли о завтрашнем дне, — при «записях» раздают по монастырям не только избытки, но часто последние гроши, обрекая себя на питание «Христовым именем» среди наших поклонников. Само собою разумеется, что такие паломники, когда наступает время составления паломническаго каравана в Назарет, даже при желании, бывают решительно не в состоянии нанять для себя лошадь или осла и волею-неволею принуждены совершать это путешествие на своих слабых ногах. Только предусмотрительное Палестинское Общество, долгим и горьким опытом наученное, может оказать им в случай необходимости услугу нанятыми осликами, которыя посылаются с караваном для слабосильных паломников с разсчетом по одному ослу на 25 паломников.

Весна палестинская, полная контрастов и неожиданностей в природе — новое и едва ли не самое большое затруднение для паломничества по Галилее. Живительные теплые лучи мартовскаго палестинскаго солнца, после зимних почти безпрерывных проливных дождей как бы по мановении волшебнаго жезла, пробуждают обычно печальную природу Палестины от мертваго сна, и безжизненныя, голыя, вызженыя летним знойным солнцем, горы и долины покрываются чудным ковром сочной изумрудной зелени, испещренной самых разнообразных и причудливых красок цветами. Ясно-голубое небо л чистый прозрачный воздух, напоенный сильным-ароматом пробуждающейся роскошной природы, манят засидевшихся и скучающих на подворьях наших паломников за город, в поле, в степь, на природу, на просторе... Бывалые не раз в Палестине паломники за зимние холодные и дождливые месяцы успели уже поразсказать паломнику-первачку о буйной растительности Ездрелонской долины, о чарующих восхитительных видах Назарета, Фавора, Тивериады и Генисаретскаго озера, о неведомых пленительных впечатлениях от святынь Назарета и сумели не только разжечь огонь непреодолимаго и непобедимаго-пламеннаго желания в каждом из нихъсамому лично-видет все эти места, но и мужественной твердой готовности перенести все невзгоды на этом тяжелом святом пути. Поэтому теперь, лишь только объявлено на подворье Палестинскаго Общества о записи в Назаретский караван и внесении установленнаго рубля денег для найма стражи и запасных осликов и мулов, как охотников идти в Назарет является из них почти столько, сколько имеется на лицо паломников на русских подворьях. Остаются в Иерусалимъ лишь бывалые много раз в Галилее, да больные и немощные паломники, не способные   двигаться. Но и эти последние с своих больничных постелей посылают своим односельчанам не без зависти самаго возвышеннаго свойства от всего сердца искренния пожелания им «счастливаго пути»...

Караваны в Назарет, однако же, совершаются далеко не всегда при благоприятных обстоятельствах в состоянии погоды. Нередко палестинский март, подарив несколькими теплыми солнечными днями и заманив доверчиваго путника в объятая покрытых богатою весеннею растительностью гор и равнин, в которых проходит дорога из Иерусалима в Назарет, неожиданно для всех снова возвращает капризную и суровую зиму со всеми ея отрицательными прелестями. Иногда в это время льют безконечные проливные дожди, образующее в долинах, окруженных высокими горами, бешеные, с ног сбивающее не только людей, но и вьючных животных, потоки, которые делают дороги решительно непроходимыми. В существующих здесь топких болотах и засасывающих трясинах, гибнут колесницы, животныя и даже застигнутые в дороге люди, вынужденные брести через потоки нередко по колена или даже по пояс в воде. К проливным дождям по временам присоединяется снежный ураган с крупным градом, понижающий температуру до редко низкаго в Палестине падения, 4 градусов ниже нуля. Едва ли ни следует говорить, что паломники в Галилее, попавшие под такие ужасы природы, сильно страдают от холода, ветра и дождя, и даже замерзают на пути.

В преданиях Палестины, среди обывателей Иерусалима и доселе еще живы воспоминания о тех страшных ужасах, которые перенес русский паломнический караван в Галилею в 1893 году, когда на обратном пути из Назарета за Наблусом, попав под ужасную погоду, караван был разсеян, лишился из своего состава 26 человек, замерзших в дороге, и достиг Иерусалима со многими больными, окончившими жизнь в русской больнице. Так как подробности этого бедствия русскаго паломническаго каравана далеко не все еще сделались достоянием нашей печати, то мы, для иллюстрации трудности путешествия в Галилею в марте месяце, сообщим их здесь, по официальным данным, в последовательном порядке.

Караван выступил из Иерусалима 4 марта «при теплой и ясной погоде». В состав каравана входили 531 женщина и 223 мужчины, „большая часть которых были люди престарелаго возраста, изнуренные строгим постом и, не смотря на свою слабость, по установившемуся между поклонниками обычаю, шедшие пешком в продолжении всего двухнедельнаго путешествия в Назарет, в Tивериаду и обратно в Иерусалим". Караван, по принятому в Обществе обычаю, сопровождали фельдшер А. И. Иванов, исполнявший обязанности его начальника, иеромонах миссии (Никандровой пустыни о. Геннадий), сиделка больницы, кавас — черногорец (Николай Байкович), негр Дмитрий хорошо говорящий по-русски и временно нанятый на службу в Обществе, отставной турецкий жандарм негр Джогар и два жандарма, командированные для сопровождения каравана иерусалимскимъ губернатором. При караване имелось 38 вьючных ослов для перевозки слабосильных паломников.

Караван совершил путь до Назарета вполне благополучно. Погода стояла настолько теплая, что в Наблусе в ограде колодца, близ котораго беседовал Христос с самарянкою, „все спали под открытым небом". 10 марта караван вышел из Назарета на Фавор, «при сильном тумане и свежем ветре, сменившимися мелким дождем, который потом не переставал день и ночь. Под дождем паломники прибыли на Фавор, где решено было, дождавшись хорошей погоды, вернуться обратно в Назарет. Но голосу благоразумия вняли лишь 100 человек, которые действительно ушли отсюда назад в Назарет с монастырским проводником, остальные же настойчиво требовали продолжать путь далее в Тивериаду.

11 марта под мелким дождем при холодном ветре караван двинулся в путь. Как бы из сострадания к несчастным путникам на короткое время проглянуло солнышко, подарившее измокших и иззябших путников живительным теплом, но затем быстро спряталось за тучами, из которых лил непрерывно в течении двух часов сильный дождь с градом. В липкой грязи, образовавшейся от дождя, по дорогам вязли даже ослы, и проводники их отказывались следовать за караваном. С великими усилиями до изнеможения кое-как около 6 часов вечера караван добрался до Тивериады и разместился в тесных подворьях русском и греческом, лишенных самых необходимых жизненных удобств. Здесь начальник каравана объявил паломникам, что он будет ожидать перемены погоды. Но дождь лил без перерыва почти всю ночь, следующий день и вторую ночь. Температура в воздухе стояла прохладная все время. Однако же, отсутствие естественных удобств на подворьях, чрезмерная теснота их и необходимость неизбежных затрат на продовольствие в пункте, никакого интереса для паломников не представляющаго,—все это волновало и тревожило паломников и вынудило их настойчиво требовать от начальника каравана на 13 марта обратнаго выступления в Назарет. Волею-неволею пришлось уступить желанно недовольных и совершить обратный путь по невылазной почти грязи. Кавасы и турецкие жандармы только „побоями" заставляли погонщиков сажать и везти на осликах усталых и обезсиленных паломников. Но и при всех этих крайне неблагоприятных условиях караван все же совершил путь в Назарет не только благополучно, но даже с заходом на гору Блаженств и в Кану Галилейскую и достиг цели своих стремлений около 6 часов вечера.

Испытанныя тяжелыя невзгоды во время пути из Назарета в Tивериаду и обратно казалось дали хороший урок безпокойным и настойчивым паломникам, и можно было предполагать, что дальнейшее немедленное возвращение в Иерусалим будет на время отсрочено. И действительно, начальник каравана высказал намерение переждать в Назарете дурную погоду и просушку дорог, но его благоразумному намеренно воспротивился караван выступивший из Назарета 16 марта самовольно. Нужно, впрочем, сказать, что, вопреки ожиданиям, дорога были хотя и грязныя, но животныя довольно хорошо шли вперед, дождь шел лишь изредка, и погода стояла в общем «довольно теплая». Ночевки в Буркине и Наблусе прошли благополучно, хотя 16 марта все время стояла переменная погода, и ночевать на открытом воздухе никто из паломников не решился. Размещены были паломники по частным домам.

Утром 17 марта караван выступил в дальнейший путь в полном безпорядке. Близ деревни Хувара поднялся сильный ветер, и небо обложилось зловещими свинцовыми тучами, из которых поминутно сверкала ослепительная молния, сопровождавшаяся страшными раскатами грома. Отдаваясь в горах непрерывным зловещим эхом, гром наводил трепет и ужас на несчастных паломников. К довершению всего полился тропический ливень с крупным градом. С горы зашумели стремнистые бурные потоки, образовавшие по дорогам целыя реки. Беззащитные паломники вынуждены были брести по колена и даже по пояс в холодной воде, в тщетной надежде где нибудь укрыться от дождя. Изнуренные от поста и продолжительных трудов старики и особенно старухи коченели от холода и в изнеможении и безсилии падали на пути без чувств. Коньяк и водка, которые имелись в запасе у начальника каравана, раздавались всем ослабевшим и продрогшим паломникам для подкрепления и согревания их. Совершенно же обезсиленных приводили в чувство, сажали на запасных ослов и направляли в ближайшую деревню ел-Луббан. Для некоторых паломников всякая помощь уже оказалась излишнею, ибо они представляли окоченевшие трупы, которые приходилось подбирать и на ослах отправлять туда же....

По прибытии в ел-Луббан, фельдшер всех окоченевших и подобранных на пути с слабыми признаками жизни паломников старался привести в чувство: растирал их сукном, обогревал у костров, сложенных из нарочито для сего купленных у местных обывателей дров, поил коньяком и горячим молоком, но, при отcyтствии у паломников сухого белья и одежды для перемены, при страшном холоде и едком дыме от костров в сараях и загонах где нашли убежище наши паломники, достигнуть вполне благоприятных результатов ему не всегда удавалось, и многие тут же на руках у него отдавали Богу свою душу... Когда принятыми мерами после усилий удалось, наконец, 13 паломников слабых и больных обогреть и привести в удовлетворительное состояние  духа  и  здоровья, то, снабдив их дровами и нищею, фельдшер Иванов покинул ел-Луббан и с здоровыми паломниками направился в соседнюю деревушку Синджил, чтобы также оказать необходимую медицинскую помощь и тем русским паломникам, которые в большем количестве нашли здесь для себя убежище от непогоды. Перевезти туда немедленно больных паломников и мертвых не было никакой возможности, потому что погонщики наотрез отказывались дать своих животных.

 

Так как дорогу в упомянутую деревню никто не знал, а день уже склонялся к вечеру, то поэтому пришлось фельдшеру с своими спутниками долго блуждать напрасно. На дороге им между прочим удалось встретить одну старуху - богомолку, отставшую от каравана и безпомощно бродившую с целью отыскать для ночлега где нибудь пристанище. Только по лаю собак и поздно вечером путники добрались кое-как в названную деревню, где нашли 44 паломника, которые были уже размещены в двух домах, обогреты и напоены коньяком и горячим молоком. Фельдшер Иванов отсюда через турецкаго жандарма, сопровождавшаго караван, решился дать известие о судьбе несчастнаго назаретскаго каравана в Иерусалимъ управляющему русскими подворьями Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества в таком лаконическом письме: «По дороге от Наблуса застала караван скверная погода. Несколько человек замерзло. Что делается с передними— не знаем, почему прошу выслать помощь для сбора людей».

Но прежде чем это известие достигло Иерусалима, здесь начали уже сильно безпокоиться за судьбу назаретскаго каравана, который, по предположениям, должен был находиться в пути. С 11 марта в Иерусалиме поднялась необычная для этого времени снежная мятель, сменившаяся проливным дождем, который не переставал до 18 марта. Соображая вполне правильно, что погода на пути из Назарета в Иерусалим не могла быть лучше, управляющей русскими подворьями, русский генеральный консул и все русское стали высказывать тревожныя опасения за судьбу каравана. 17 марта около полудня в Иерусалиме разнеслись неопределенные слухи, привезенные какими-то поклонниками-болгарами, о том, что «русский караван совершенно разсеян снежною  бурею». Под влияшем естественной тревоги и слухов управляющей подворьями немедленно отправил на встречу каравана двух кавасов-черногорцев Лазаря Бана и Ивана Княжевича с приказанием вручить начальнику каравана 500 франков на нужды паломников и дать полномочие ему «не стесняться в расходах, при подаче помощи нуждающимся», при чем один из кавасов обязан был вернуться в Иерусалим и сообщить подробный сведения о положении каравана.

Посланные черногорцы-кавасы к вечеру 17 марта достигли Рамаллы и нашли здесь большую часть каравана, но в весьма плачевном положении: многие из поклонников были больны после ужасных потрясений, нашлись с отмороженными ногами и даже несколько окоченевших трупов. Узнав, что начальник каравана с больными и отсталыми паломниками находится еще в дороге, посланные кавасы немедленно отправились к нему на встречу. В дороге они встретили еще несколько паломников, с трудом и большими усилиями направляющихся в Рамаллу, и наткнулись на пять замерзших трупов старух - паломниц. Около 10 ч. вечера посланные явились в Синджиль и отыскали здесь больных паломников и фельдшера А. И. Иванова уже, как мы знаем, отправившаго известие в Иерусалим о печальном положении каравана.

Переночевав в этой деревне черногорец Лазарь Бан, как было ему приказано, рано утром выехал обратно в Иерусалим с донесением, имея в то же время от начальника каравана поручение во что бы то ни стало нанять до 40 мулов для перевозки в Иерусалим больных и слабосильных паломников, так как в деревне Синджиль собственных мулов не имелось. Сам же г. Иванов с прибывшим черногорцем Иваном Княжевичем и двумя проводниками каравана отправился снова в ел-Луббанъ, чтобы накормить, осмотреть оставшихся там паломников и перевезти их в Синджиль, захватив с собою и трупы замерзших в пути. Последняя задача оказалась, однако, не из легких, так как погонщики ослов брились везти лишь больных и слабосильных паломников, но упорно снова отказывались доставить на ослах трупы умерших, настойчиво к тому же требуя идти в Рамаллу, но не в Синджил, где начальнику каравана желательно было сосредоточить всех отбившихся от каравана паломников. В конце-концов волею-неволею пришлось им сделать уступку, и 13 паломников, в сопровождения каваса Ивана Княжевича, из ел-Луббана прямо направились в Рамаллу. Фельдшер Иванов выехал в Синджил с намерением к этому каравану присоединить наиболее здоровых паломников и из Синджиля. Но оказалось, что и здесь слабосильные и больные паломники, а главным образом погонщики ослов оставаться более в Синджиле не пожелали и настойчиво потребовали продолжать путь в Рамаллу. Пришлось снова уступить настойчивости. Оставив наиболее больных паломников на попечении шейха деревни и поручив кавасу Николаю Байковичу вместе с местными жителями собрать по дорогам трупы умерших паломников и доставить их в Рамаллу, г. Иванов с остальными паломниками поехал туда же, чтобы присоединиться к большинству.

В Иерусалим, по получении от каваса Лазаря Бана точнаго известия о бедственном положении каравана, решено было немедленно употребить все усилия к облегчению его участи. Так как для перевозки слабосильных и больных паломников требуемаго количества ослов и мулов не оказалось в Иерусалиме, то приказано было раздобыть их в окрестных деревнях у феллахов, а пока, сейчас же отправить имеющагося на русских постройках осла, нагрузив его хлебом, вином и медикаментами, и выехать на встречу каравана на верховых лошадях врачу русской больницы и управляющему подворьями. К этим лицам присоединился, по собственному вызову, и русский генеральный консул С. В. Арсеньев, получивший сведения о бедственном положении каравана из патриархии, с драгоманом консульства Хомси и кавасом.

Погода стояла ветренная, холодная, с мелким дождем. На дороге между Иерусалимом и Рамаллою путники встретили до 500 паломников, возвращающихся в Иерусалим, в самом ужасном состоянии здоровья и в жалком виде относительно одежды и обуви. Управляющей подворьями и врач больницы, подкрепив встреченных паломников пищею и коньяком, продолжали путь далее в Рамаллу и прибыли туда около 5 ч. вечера. Здесь   они нашли картину бедствия разсеяннаго каравана в таком положении 100 женщин и 10 мужчин полузамерзших помещались в довольно приличном и теплом приюте, а три паломника из наиболее пострадавших были даже взяты в дома сердобольных туземцев и окружены самыми нужными заботливыми попечениями: их одели в сухое белье, укрыли теплыми одеялами и кормили горячею пищею. В более тяжелом положении оказались лишь 40 женщин паломниц в греческом подворье, будучи помещены в темной сырой комнатке с мокрым полом, посреди котораго горел костер сырых ветвей, облитых  керосином и наполнявших комнату удушливым "едким дымом. Управляющей русскими подворьями и врач немедленно перевели этих несчастных женщин из грязнаго помещения в более чистое и удобное, находящееся  в том же подворье, обогрели и накормили горячею пищею окоченевших от холода. Одна из женщин оказалась настолько ослабевшею, что на руках  обогревавших  ее  врача и управляющаго подворьями тут же и испустила дух, присоединившись к тем 12 трупам умерших (10 женщин и 2 мужчин), которые уже лежали в местной церкви, ожидая исполнения над ними  последняго христианскаго долга... Управляющей русскими подворьями распорядился отправить посланнаго в Иерусалим, чтобы  для паломников, находящихся в Рамалле, привезли   оттуда 5 пудов хлеба, мешок круп, 12 бутылок коньяку, горчишники, хины, бинтов, теплых халатов, одеял, на 100 человек белья и во чтобы-то ни стало достали вьючных животных для переезда в Иepyсалим больных и слабосильных паломников.

Поручив в Рамалле больных паломников заботливому попечению городского врача Фотия, которого выслал навстречу бедствующаго каравана  гуманный  губернатор Иерусалима, русский врач Северин с кавасом и драгоманом консульства отправился в деревню Синджиль к оставленным здесь больным русским паломникам. Около 10 ч. вечера туда прибыл и управляющей русскими подворьями. Здесь положение больных найдено было в более удовлетворительном состоянии, чем в Рамалле. На утро, наняв в окрестных деревнях до 40 ослов и посадив больных и слабосильных паломников, за исключением 2 мужчин и одной женщины, которые решительно отказались ехать на животных по тому пути, по которому сам Господь ходил пешком, и захватив 10 женских трупов, подобранных в окрестностях по дорогам, управляющей Иерусалимскими подворьями и врач больницы с 37 паломниками выехали обратно в Рамаллу.

Вечером того же дня в местной греческой церкви, в присутствии консула, управляющаго подворьями, врача больницы и некоторых немногих обывателей деревни состоялось отпевание всех погибших в пути паломников в количестве 25 душ (1): 23 женщины и 2 мужчины. Церковь Рамаллы представила живым свидетелям этой трагической катастрофы потрясающую картину. Слезы положительно душили явившихся отдать последний долг несчастным страдальцам, нашедшим неожиданно для себя смерть вдали от родины и даже желаннаго земного Сиона. Погребете русских паломников совершено на местном сельском кладбище в общей братской могиле, которую и доселе украшает безмолвный свидетель этой ужасной катастрофы— памятник, воздвигнутый 27 апреля 1893 года, в сороковой день после описаннаго печальнаго события, на средства Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества. Безспорно, он на долго будет напоминать нашим паломникам о тягостях и невзгодах их путешествий в Галилею...

19 и 20 марта, по распоряжение консула, наши паломники были перевозимы на мулах и ослах из Рамаллы в Иерусалим. Многие из наиболее пострадавших паломников, с отмороженными частями тела, простудившиеся и с дисентериею прямо поступили в больницу. Одиннадцать человек умерших в больнице Иерусалима дополнили печальную картину этой ужасной и почти незапамятной в летописях нашего паломничества в Св. Землю катастрофы.

Современники описаннаго печальнаго события, иерусалимские обитатели, и доселе еще без содрогания не могут вспоминать о возвращении в Иерусалим первых 500 человек из пострадавшаго каравана. Так как тревожные слухи о несчастии в караване циркулировали по городу в течении нескольких дней и приняли фантастическую в восточном вкусе окраску, то лишь только заслышали разноязычные обитатели Иерусалима о приближении к городу возвращающагося каравана, как в громадном количестве высыпали на встречу ему. Ужасное, достойное слез, зрелище представлял этот передовой отряд пострадавшаго назаретскаго каравана в 500 человек. Не в бодром радостном настроении духа после счастливо-оконченнаго длиннаго путешествия, не с воодушевленными песнопениями и церковными гимнами на устах, и не в роскошных венках из разнообразных полевых цветов, которыми убирают паломники свои головы, довольные и счастливые свою близостью к роскошной галилейской природе, как обычно из этого далеко и труднаго путешествия возвращаются наши паломники в Св. Град, а в полном изнеможении сил, усталые, промокшие до костей, дрожание от холода, еле-еле передвигая разбитыми больными ногами, которыя были обернуты онучами, мешечными тряпками, головными платками так как обувь в пути износилась и от сырости разползлась... С глазами полными слез, в избытке горячей благодарности Господу Богу за счастье опять созерцать Св. Сион, при виде земляков, знакомых, остававшихся в Иерусалим и вышедших теперь к ним навстречу, многие из каравана от волнения и радости падали в обморок и лишались чувств, а никоторые, пав на колена и воздымая руки к небесам, вперив полные слез глаза к Иерусалиму, восторженно молились: „Благодарю Тебя, Господи, что сподобил еще раз видеть Святый Твой Град и не допустил, чтобы дикие звери и птицы небесныя разнесли мои кости по полям"...

Описанное нами несчастие с галилейским караваном в 1893 г., как результат в высшей степени капризной и изменчивой палестинской погоды в марте месяце по крайней неосторожности и самонадеянности наших паломников, воображающих себе Св. Землю страною знойнаго солнца и непрерывнаго тепла, и о явлениях природы ея составляющих себе суждения по привычной им родной природе далекаго севера, в летописях нашего паломничества, безспорно, исключительное, но не такое, однако же, повторение котораго нельзя ожидать и в другой паломнический сезон, конечно, если наши паломники не будут следовать указаниям людей опыта, хорошо знакомых с условиями быта и жизни той страны, в которой сами они являются лишь случайными гостями. Мартовский караван русских паломников, отправившихся в Назарет к празднику Благовещения в составе 1700 человек, в прошлом 1907 году попал почти в такую же дурную погоду, как и караван 1893 года, и если избежал несчастий, то лишь благодаря счастливой случайности и принятым на сей раз мерам предосторожности.

И в марте прошлаго года Назаретский караван выступил из Иерусалима также при благоприятной погоде и благополучно достиг Наблуса, но здесь едва большая часть каравана нашла себе приют в наскоро сколоченном бараке патриархии близ колодца, около котораго, по предании, беседовал Иисус Христос с самарянкою, а часть его до 80 человек поместилась в монастыре патриархии в городе, как разразилась «редкая по жестокости и продолжительности буря с снегом, градом и дождем». Караван в течении трех дней оставался на месте и пережидал перемены погоды, пользуясь гостеприимством греческаго игумена Артемия, который давал паломникам ежедневно борщ, хлеб и вино без всякой за то платы. Не обошелся вполне благополучно для каравана и этот каприз палестинской природы, но, по крайней мере, смертных случаев в караване на сей раз не было. От продолжительных проливных дождей кровля наскоро сколоченнаго барака дала в конце концов течь. По разсказам очевидцев, кроме того, в одном месте вода пробила себе путь внутрь барака, вследствии того, что уровень поверхности почвы снаружи стен был 15 выше уровня пола. Хлынувшая потоком вода принудила всех паломников, поместившихся здесь, сбиться в одну сторону, не подмоченную водою, и всю последнюю ночь пребывания в Наблус простоять поэтому на ногах без сна. По причине этих дождей от Наблуса до Назарета караван вынужден был идти по липкой грязи, а посему в нем оказались отсталые и больные, которые, по приходе каравана в Назарет, слегли тотчас же в приемный покой местной амбулатории Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества и потребовали медицинской помощи.

Дурная погода преследовала потом благовещенский караван этого года и во время дальнейшаго его путешествия по Галилей. Сильный дождь настиг караван на пути из Тивериады на Фавор, и проводнику каравана «с большим трудом удалось убедить паломников возвратиться в Тивериаду». Однако и теперь «часть паломников упорно настаивала на продолжении пути, не смотря на дождь». Тивериадский игумен о. Авраамий, чтобы приютить возвратившейся большой караван русских паломников, отдал в их распоряжение не только все жилыя помещения, но даже и все конюшни с земляным полом. И не смотря на это широкое гостеприимство о. Авраамия, в конце-концов все же 50 паломникам пришлось ночь провести под открытым небом, за неимением места под кровлей.

Фаворский игумен о. Пахомий, когда у него появился многочисленный караван паломников, чтобы защитить его от дождя, отдал ему все жилыя помещения, церковь и навесы, и когда все же часть оставалась без крова, то просил для них приюта у соседняго католическаго монастыря (2)... Нельзя не отметить здесь, что благополучному возвращению этого многолюднаго каравана русских паломников из Назарета в Иерусалим не мало содействовал и упомянутый выше благосердый о. игумен Артемий в Наблусе, который за время девятидневнаго отсутствия паломническаго каравана успел не только исправить вышеописанный барак близ колодезя самарянки, но и надстроить над ним второй этаж, так что паломники на возвратном пути уже с удобством могли разместиться в нем. Впрочем, при возвращении каравана в Иерусалим, и погода стояла все время благоприятная.

Мы не без цели остановились сравнительно долго на описании бедствии русских паломнических караванов в марте месяце в Назарете и вообще в Галилею в 1893 и 1907 годах, чтобы этим описанием предостеречь будущих участников назаретских караванов от излишней доверчивости, опрометчивой суетливости в дороге и легкомысленных ропота и осуждений начальника каравана и проводников его, хорошо знакомых с особенностями климата, топографией местности и бытом страны. Теперь же для контраста постараемся представить подробное описание назаретскаго каравана к празднику Благовещения, путешествующаго при счастливо благоприятной весенней погоде и участвующаго в торжестве его на месте.

Приготовления к путешествию в Назарет начинаются задолго до дня выступления каравана из Иерусалима. Так как путешествие это считается трудным и опасным, то желающие участвовать в нем нередко пред отправлением говеют целую неделю, чтобы в Назарете иметь возможность исповедаться и приобщиться Святых Тайн, а некоторые даже делают это здесь в Иерусалиме с благим намерением, если Бог поможет узрет Назарет, то на праздник Благовещения повторить принятие Св. Тайн. Но подворьях, в конторе управления, идет запись паломников, желающих участвовать в караване, со взносом одного рубля, который предназначается на вознаграждение стражи каравана и на наем для слабосильных и старых паломников запасных вьючных животных: лошадей, мулов и ослов. Многие из паломников со средствами нанимают животных самостоятельно, входя в сделку c проводниками или содержателями их (3). Но было бы большею ошибкою о количестве паломников в караване судить по указанным записям в конторе управления подворьями, так как среди паломников всегда являются, особенно из «бывалых» паломников, лица, которыя в караване не записываются, а пристают к нему где-нибудь в пути. Такие паломники—зайцы своего рода— известные в качестве присталых, выходят из Иepycaлима днем раньше назначеннаго времени для выступления каравана и незаметно на дороге где-нибудь пристают к нему (4).

Паломники в этот двухнедельный поход но Галилее забирают с собою теплую одежду, войлоки, подушки, самовары, чайники с посудою, ложки и чашки, сухари и другую необходимую в дороге провизию: маслины, лук, редиску, хлеб, апельсины, лимоны и даже вино. Караван, в силу громадной численности состава своего и указанной громоздкости багажа паломников, представляет нередко весьма внушительную картину народнаго передвижения из одного пункта в другой. В силу этого, понятно, что настоящий караван требует и сложной организации, и усиленной охраны в пути, который до последняго времени не считался в некоторых местах безопасным и гостеприимным со стороны местных обитателей, особенно напр., в Самарии, где жители, под влиянием религиозной ненависти и фанатизма, встречали наших паломников довольно часто со злобою и бранью. В караване поэтому всегда назначается начальник, в большинстве случаешь фельдшер русской больницы Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества, чтобы иметь в пути всегда медицинскую помощь для больных участников каравана, духовник, иеромонах русской Духовной Миссии в Иepycaлиме, с запасными Св. Дарами, кавас-черногорец или несколько их, смотря по численности каравана, штатные проводники, состояние на службе Общества, наемные телохранители и проводники (5) из шейхов (начальник племени) той местности, по которой идет караван, и  два жандарма, по назначению иерусалимскаго губернатора.

Благовещенский караван выступает из Иерусалима около полудня, после обычнаго напутственнаго молебна, отслуженнаго 21 марта близ перечнаго дерева, у мужского подворья III класса. Выступление это с русских построек, после криков и препирательств с погонщиками ослов, всегда неохотно нагружающих багаж на своих животных и стремящихся хитростью избежать излишняго обременения их, совершается чинно и в стройном порядке, при пении церковных песнопений. Караван выходит за город и по шоссированной дамасской дороге направляется на север по местности скучной и пустынной, на которой лишь изредка глаз путника встречает обработанные и засеянные хлебом участки земли, небольшие виноградники и чахлыя разбросанныя масличныя деревья. Караван вначале идет бодро и в восторженном настроении, не прерывая церковных песнопений и священных гимнов, но, по мере удаления от Иерусалима, когда караван бывает вынужден пробираться по каменистым и весьма тяжелым для ходьбы тропинкам, палимый иногда знойным солнцем, начинает мало по малу утомляться и терять принятый порядок и группировку и растягивается по дороге в довольно длинную ленту на несколько верст. В караване умолкают оживление и пениe, и все заняты одной мыслию поскорее добраться на ночлег. Через четыре часа, по выходе из Иерусалима, оставив в стороне налево гробницы судей и гробницу пророка Самуила, находящуюся ныне в турецкой мечети с высоким минаретом, с котораго видны два моря, Иерусалим и Вифлеем, а справа Гаваон, над которым Иисус Навин остановил солнце во время битвы с аморейскими царями (Иис.Нав. X, 12, 13), караван приходить на ночлег в деревню Рамаллу и останавливается на подворье  существующего здесь греческаго Авраамиевскаго монастыря (6). Утомленные пережитыми впечатлениями перваго дня и нелегким переходом паломники, напившись чаю и подкрепившись чем Бог послал, располагаются на ночлег на циновках в местной довольно обширной, благообразной и уютной церкви и в зданиях подворья, а большинство на дворе в ограде монастыря, прямо под открытым небом. Состоятельные из паломников иногда ищут себе ночлега за плату в домах мирных христиан обывателей. Но приятным безмятежным покоем не удастся воспользоваться утомленным путникам должным образом, так как местные иноки и священники, без всякого стеснения, разталкивают сонных паломников, подсовывая им церковныя блюда для пожертвований и предлагая записать имена родителей на помин…
 
Следующий второй день пути—тяжелый и длинный, поэтому караван из Рамаллы выступает в Наблус рано утром, еще до восхода солнца, выслушав, впрочем, преждеосвященную литургию, которая начинается для каравана в 12 ч. ночи, делает небольшой роздых близ деревни ел-Б ирэ, древшй Махмас, где имеются развалины древней церкви, стоявшей будто бы на том самом месте, где Богоматерь вместе с пр. Иосифом, возвращаясь после Пасхи из Иерусалима в Назарет, к вечеру перваго дня пути заметили отсутствие в караване двенадцатилетняго отрока Иисуса (Лук. 11, 43—45) и откуда вернулись обратно в Иерусалим, чтобы разыскать Его. Напившись весьма чистой и холодной воды из источника, который находится под сводами разрушенной старинной церкви, караван отправляется далее и чрез полтора часа достигает Бейтина, библейскаго Вефиля, где праотец Иаков на пути в Месопотамию видел во сне лестницу, утвержденную на земле и досягающую до небес и ангелов по пей нисходящих и восходящих (Быт. XXVIII, 11—19). Здесь у развалин близ источника караван останавливается на продолжительный отдых, пьет чай и подкрепляет себя пищею.

Местные обитатели, уже по прежним годам знающие, что паломнический караван именно здесь имеет продолжительную остановку, выходят сюда заранее и готовят в жестяных ведрах довольно сомнительной чистоты кипяток для чаю, который продают паломникам по 2 парички за чайник. Охотников покупать кипяток является очень много, а посему давка, шум и суета стоять невообразимые во все время остановки каравана. Гортанныя визгливыя выкрикивания продавцев: «Матушка карош, два паричка, кипит!» или «Два паричка давай,—кипит!» царят над всею сутолокою и невообразимым гамом. К сожалению следует прибавить, что настоящей киияток достается лишь передовым паломникам в караване, а дальше продается вода ради бакшиша только согретая и начинающая пускать пар. Отсюда-то так часты в караванах гастрическия заболевания. Томительная жажда и непродолжительность остановки не позволяют паломникам быть брезгливыми, осторожными и терпеливыми.

После отдыха караван направляется далее к Наблусу. Теперь дорога, бывшая доселе унылою и однообразною, принимаешь вид весьма живописный и даже очаровательный. Пройдя ущелье айн-Харамия—разбойничий источник (7) и вступив в горы Ефремовы, караван то движется между причудливых стремнистых скал и ущелий, то спускается в долины, покрытыя целыми рощами деревьев тутовых, оливковых и фиговых и роскошными виноградниками. Скалы и горныя ущелья сплошь усеяны сочною изумрудною зеленью, испещренною самыми разнообразными цветами всевозможных колеров. Аромат пробудившейся природы, благоухание цветущих деревьев и зелени и чистый прозрачный воздух дополняют, при умеренном сравнительно солнечном зное, прелесть той дивной картины, которая окружает путников, доставляя их взору высокое эстетическое наслаждение. Как бы по контрасту, на фоне этой чудной картины пробудившейся весны вырисовывается во всей красе величественный Ермон с своею кристальною белоснежною вершиною, напоминая путникам хорошо знакомую картину родной природы и производя на душу их неизгладимо глубокое впечатлите. От Джифны природа меняет свой роскошный вид на прежний несколько суровый и скучный и сохраняет его почти до самого Наблуса или древняго Сихема, куда караван достигает лишь поздним вечером сильно утомленным физически продолжительным переходом и душевно от пережитых разнообразных сильных впечатлений оконченнаго дня.

В Сихеме или Наблусе караван находит себе приют в обширном бараке, построенном патриархией за городом близ колодца Иакова (8), около котораго Иисусъ Христос беседовал с Самарянкою (Иоанн. IV, 5 — 42). На этом месте св. Елена воздвигла величественный крестообразный храм, лежаний ныне в развалинах. Так как путники бывают сильно утомлены, то большинство из них, даже не закусывая и без чаю, до котораго наш паломник всегда большой охотник, располагаются на открытомъ воздухе, прямо на покой, и только не многие из них ищут себе ночлега в бараке. В виду того, что обитатели Наблуса считаются издавна враждебными христианам и способными причинить нашим паломникам неприятности, то утомленный караван всю ночь почивает под бдительною охраною турецких жандармов.

С зарею караван просыпается. Mногие из паломников идут в город Наблус, лежащий в глубокой долине между двух высоких гор Гевала и Гаризина и окруженный обильною растительностью и множеством источников чистой и приятной на вкус воды, орошающей зеленеющие окрестные сады и огороды. Одни выстаивают здесь литургию преждеосвященных даров в местной греческой церкви св. Димитрия Солунскаго, а другие отправляются на базаре, чтобы закупить хлеба и необходимой для дороги провизии. Во время этого путешествия по городу наши паломники убеждаются на горьком опыте, что жители Наблуса не напрасно издавна пользуются дурною славою. От назойливых мальчишек паломникам решительно нет прохода. С визгливым криком:  „бакшиш" они неотступно лезут к паломникам, в которых после, в  благодарность, бросают каменья, называя их презренным словом «гяур». Только плети кавасов, сопровождающих, паломников, помогают освободиться им от этой злобной назойливости. Неприветливо и  враждебно смотрят на наших паломников и взрослые обитатели Наблуса...

Третий день пути назаретскаго каравана не менее продолжителен (около 10 часов) и не менее труден, как и предыдущие. И если он в общем совершается караваном с большею энергиею и с значительным подъемом духа, то причина этого кроется в том, что путь этот, идущий по горам и холмам через груды камней, обилует красотами природы и разнообразиемъ видов. Повсюду видны сады и целыя рощи фиговых, лимонных, миндальных, масличных и других деревьев. Поля и равнины покрыты роскошною зеленою муравою, полною всевозможных цвътов. Многочисленные ручейки свежей студеной воды журчат под ногами путников.

Чрез 2 1/2 часа пути от Наблуса караван достигает жалкой деревушки Ceвастии, библейская Самария, некогда столица Израильскаго царства, основанная нечестивым царемъАмврием. (3 Царств. XYI, 24), и располагается на отдых. Здесь паломники посещают развалины древней христианской церкви во имя св. Иоанна Крестителя, стоящей на краю деревушки и превращенной ныне в мусульманскую мечеть. В подземелье, по узкой каменной лестнице в 21 ступеньку, паломники сходят по одиночке и обозревают место, где погребен был Креститель Господень, после того, как, по приказанию нечестиваго Ирода, в угоду плясавице Иродмаде, он был усечен спекулатором (Марк. VI, 28; Мате. XI, 2, XIV, 3—12). Спустившись в это подземелье, освещаемое сверху с небольшими окнами, находящимися в боковых стенах здания, и собравшись в небольшом количестве (не более 20 человек), паломники оглашают своды этого подземелья пением тропаря: «Память праведнаго с похвалами» и лобызают место погребения, отмеченное мозаическим кругом. Здесь же, вправо от места усечения главы Крестителя, полагают, находились в двух квадратных нишах и гробницы пророков Елисея и Авдия.

Переход от Севастии утомителен и скучен, так как дорога всюду каменистая и однообразная. Но, впрочем, такова дорога лишь до Дженина, древний Дофаим, памятный в истории ветхозаветной продажею братьями прекраснаго Иосифа измаильским купцам (Быт. XXXVII, 17—28) и проживашем здесь пророка Елисея (4 Царств. VI, 13), а в Новом Завете исцелением Иисусом Христом десяти прокаженных (Лук. XVII, 11—19). Уже под Дженином пред взорами паломников открывается долина с роскошными пастбищами для скота, и вообще местность из унылой и однообразной становится приятной и даже живо писаной. Караван, несколько уклонившись в сторону от дороги, идет к Буркину, где имеется убогая православная церковь во имя св. великомученика Георгия Победоносца, и среди масличных деревьев и пальм, под покровом теплой южной ночи, в ограде церковной располагается на ночлег. Местные жители к приходу каравана собираются у ограды церковной и приготовляют кипяток для богомольцев, варят чечевицу, фасоль, продают лук, маслины и салат и другие продукты питания. Все это охотно раскупается проголодавшимися и усталыми паломниками. К прискорбию, и здесь духовенство не оставляет в покое путников, но нарушает их сон выпрашивашем подаяний и предложением записать на помин родителей.

Утром караван, снявшись с ночлега, спускается в обширную Ездрелонскую или Изреельскую долину, в средине которой находится ложе многократно прославленнаго в истории еврейскаго народа потока Киссонскаго, окруженнаго болотами и трясинами, в которых некогда погибла часть конницы военачальника Сисары (Суд. IV, 17—21). Изумрудное море волнующихся трав и цветов, наполняющих воздух упоительным ароматом, поля, покрытыя хлебными злаками—ячменя и пшеницы, ровными, густыми, сочными, высотою более аршина (9), широта простора — все это напоминает нашим паломникам далекую, милую степную родину, и сердце их переполняется невыразимым восторгом. Объятые чувством неподдельной радости и трепетнаго благодарения к Творцу за оконченный путь и за то высокое эстетическое наслаждение, которое теперь испытывал каждый, при созерцании дивных и поразительных красот природы,  разсыпанных в этом уголке Земли Обетованной неизреченною благостью всемогущаго Творца, все, как один  человек, сливают свои голоса умиленнаго восторга в чудном каноне Богоматери: «Отверзу  уста моя и наполнятся духа, и слово отрыгну Царице Матери, и явлюся  светло торжествуя, и воспою, радуяся Твоя чудеса». В экстазе и в восхищении, некоторые из паломников   бросаются в волнующееся море зелени, нежатся на мягких дивных  коврах природы, греясь на солнце, рвут громадные букеты цветов, плетут венки и украшают ими свои  разгоряченныя головы. От избытка чувств восторженное пение не прекращается почти   всю дорогу до Назарета, сменяя одно знакомое песнопение другим. Так, незаметно для   себя, все ближе и ближе паломники подходят к цели своих стремлений, любуясь Гелвуйскими горами, на которых царь Саул, вследствие неудачной битвы с филистимлянами некогда пал на меч свой и пронзил себя, (1 Парал. X, 4), и малым Ермоном и Фавором, минуя Зерын, древний Изреель, место жительства нечестиваго Царя Ахава с женою Иезавелью  (3 Царств. XVIII,  45—46; 4 Царств. IX, 10, 80—37), деревушку  Наин, где Иисус Христос воскресил сына вдовицы (Лук. VII, 11-16), Аэндор, где некогда жила волшебница, вызвавшая, по желанно Саула, мертвую тень пророка Самуила (1 Царств. XXVIII, 7—25) и др. достопамятныя   места.   Назаретские торговцы с хлебом, сластями и фруктами и ученики школ Палестинскаго Общества, распущенные по домам пред праздником, заслышав о приближении каравана, спешат за город на встречу его, чтобы завести знакомство с русскими паломниками (10) или выпросить у них лакомый «бакшиш». Сделав еще несколько усилий над собою и с напряжением, можно сказать, последних сил, ослабевших от длиннаго пути, паломники по крутой живописной извилистой тропинке взбираются на утесистую возвышенность  и пред их взором открывается восхитительная панорама чистенькаго городка Назарета, (11) разбросаннаго в поэтическом безпорядке в котловине по склонам горы Симеона в несколько ярусов и утопающаго в яркой зелени фруктовых садов и виноградников (12). Очарованные восхитительным зрелищем паломники, забыв усталость и трудности пути, в восторге падают на колена и со слезами на глазах возносят горячую молитву Господу и Пречистой Деве Марии, что они сподобились узреть Их земное мирное жилище. Головщики, лица духовныя, находящиеся в караване, быстро собирают около себя певцов, и мирныя окрестности Назарета сотнями голосов их оглашаются воодушевленным пением тропаря праздника: «Днесь спасения нашего главизна». Тропарь сменяется пением величания праздника: «Архангельский глас вопиет Ти, чистая: Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою», за которым следует обычное величание Богоматери: «Достойно есть величати Тя, Богородице, Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения серафим» и др. общеизвестныя большинству церковныя песнопения в честь Богоматери. В таком восторженном настроении, с неумолкаемым песнопением канонов и величаний, паломники спускаются вниз и по шоссированной дороге, при колокольном звоне соборнаго храма и при восторженных восклицаниях обывателей, проделывающих на глазах паломников самыя невероятный «фантазии» и акробатския упражнения, прямо направляются к ожидающему уже их гостеприимному русскому подворью Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества.
 
Лица, заведующия им, радушно встречают усталых путников и принимают все старания и усилия, чтобы разместить их возможно удобнее на подворье, которое выстроено лишь на 1.000 человек, но вынуждается нередко в это время года давать приют 1700 паломникам и даже большему числу. Мужчины и женщины помещаются обычно отдельно, но для семейных, близких родственников и односельчан, имеющих общие мешки и посуду,  делаются  исключения.   Последние размещаются группами по отдельным номерам. Состоятельные паломники, выразившие желание остановиться в отдельных номерах за плату в 1 р. (за дополнительную кровать по 30 к. в сутки), размещаются смотрительницею подворья в комнатах с кроватями и приличною обстановкою. В виду громаднаго наплыва паломников в Назарет к этому празднику, школьники Палестинскаго Общества обыкновенно распускаются, и паломники помещаются не только в страноприимных  комнатах, но и в здании женской школы, на чердаках севернаго,  занаднаго и даже южнаго корпусов, в амбулаторной комнате, в инспекторском складе семинарской столярной мастерской, и даже в корридорах и на лестницах. Само собою разумеется, что в это время не приходится и думать о ночлеге для большинства из таких многочисленных караванов на кроватях и даже нарах в здании подворья, а поэтому многие из паломников в этом случае даже предпочитают душным комнатам и чердакам веранду и двор и спят на циновках по восточному обычаю под ярко-звездным теплым покровом мартовской южной ночи. Ночлег на воздухе и на циновке к тому же избавляет паломника от обязательства платить при караванах, превышающих 150—200 человек, за каждую кровать и нары по одной или по две парички, что для бедняка паломника тоже составляет разсчет.

Так как караван приходит в Назарет в большинстве случаев около полудня, то паломники являются сюда довольно проголодавшимися (13). И прежде и ныне к приходу каравана около подворья местные купцы открывают временный базар, где продаются паломникам хлеб, вино, маслины, лук, консервы, сладости, чай, сахар, безделушки и изделия местных жителей на память о Назарете. В прежнее время здесь же приготовлялся арабами для паломников и рисовый суп, охотно ими и даже на расхват раскупавшийся, но в виду того, что обычно лишь первыя порциии супа бывали удовлетворительны и хорошо сварены, а далее, когда котлы исчерпывались, то в них без стеснения подливалась даже не перекипяченая вода, и продавался уже не суп, а какая-то бурда, нередко производившая у паломников желудочныя разстройства разнаго рода, к тому же и продавалось это за чрезмерно повышенную плату, то русская колония Назарета с ипспектором школ Палестинскаго Общества во главе взяла на себя добровольно тяжелую обязанность в складчину и по телеграмме из Иерусалима приготовлять к  приходу каравана щи или суп в  двух котлах, имеющихся на подворье, а в двух других—кипяток для чаю. Варит пищу паломникам кухарка подворья с подручными, а раздачу порций борща или супа берут уже   на себя по желанию лица  русскаго педагогическаго персонала в Назарете. За каждую тарелку борща или супа, получаемую паломниками большею частию в собственную посуду  и  без хлеба, который они покупают у ворот на базаре, платится одна паричка. Желающих утолить голод и именно горячею,  вкусно сваренною пищею,  которой большинство паломников не видит в течении всего пути от Иepycaлима до Назарета,  является множество, а посему скорое и равномерное удовлетворение всех со стороны принявших на себя безвозмездный труд из человеколюбия и сострадания—является   по истине высоким   подвигом,   требующим большого напряжения физических сил и громаднаго, можно сказать, ангельскаго терпения... У котла со стороны   нетерпеливых, нервных и переутомленных паломников можно встретить и не мало грубых и даже оскорбительных выходок...

Подкрепившись горячею пищею и напившись чайку всласть, переутружденные и дряхлые паломники предаются приятному отдыху, чтобы освежиться и подкрепиться к предстоящим праздничным вечерним богослужениям. Паломники молодые и наиболее экзальтированные, под наплывом новых сильных впечатлений, никак не могут усидеть на  подворье и тем более заснуть, а посему выходят на улицу, чтобы осмотреть новый  незнакомый им город, принявший по случаю наступающаго праздника весьма   оживленный и даже шумный вид, и потолкаться по базару с разнообразными предметами   паломническаго спроса. И едва выйдут из приюта наши паломники, как их, точно мухи, облепляют мальчики-школяры, предлагая им съедобное, или безделушки в виде разноцветных стеклянных и каменных шариков, которыми, по преданию, якобы играл Иисус-отрок, маленьких кувшинчиков, сделанных из мягкаго камня в воспоминание о том кувшине, которым черпала воду Пресвятая Дева Мария, или даже обычный простой камень, выкрикивая при этом: «Бери, матушка, это—камень, по которому сам Спаситель ходил».. Mногиe из этих мальчуганов предлагают свои услуги быть проводниками по городу к местным достопоклоняемым святыням, а иные просто-на-просто нестерпимо назойливо клянчут у них подаяние. «Бакшиш, бакшиш, бакшиш!» Целая толпа маленьких попрошаек, без различия их веры, с утра до вечера чрез все время пребывания паломническаго каравана, на самые разнообразные голоса выкрикивает на улицах Назарета это хорошо знакомое всем паломникам слово, едва только завидит где-либо русских поклонников. Но и родители этих попрошаек, временно преобразившееся в торговцев какими-либо предметами паломническаго потребления, сидя в своих наскоро слепленных палатках и у грязных лотков не менее надоедливо на ломанном арабско-русском языке пристают к паломникам с различными предложениями, расхваливая в самых изысканных и заманчивыхъ выра-жешяхъ свои товары и безделушка...

    Около 4 часов по полудни с колокольни местной  довольно вместительной соборной церкви Благовещения, стоящей над древним источником, который  носит имя Марии в честь  Богоматери, безспорно нередко приходившей к этому единственному источнику,  обслуживающему и доселе все потребности города, раздается звон к вечерне. Паломники нриводят себя в порядок и спешат в храм по первому удару колокола, чтобы занять удобное место и видеть все особенности   службы  этого праздника.И нужно отдать полную справедливость христианам—обывателям Назарета: они своим желанным  гостям — русским паломникам охотно уступают первенство на этом празднике - и совершенно   стушевываются, скромно ютясь или в уголках храма, или в гинеконе за решеткою на хорах и в западной части его, или даже оставаясь на базаре и в церковной ограде для  продажи разных религиозных и священных предметов паломническаго спроса.

     Местное духовенство, собравшись в собор,  надевает на себя священное облачение и, в преднесении хоругвей, креста, евангелия и иконы праздника, выходит из храма на церковный двор, окруженный высокою стеною, и становится здесь в два ряда в ожидании митрополита. Богомольцы и местные обыватели тесным кольцом окружают духовенство, с напряженным вниманием следя за всеми подробностями праздничной  духовной церемонии. Митрополит назаретский в праздничной одежде и украшенный орденами, с   посохом в руке, идет в храм, имея впереди себя кавасов в парадном националъном одеянии с булавами, а позади архимандрита или иеромонаха, иеродиакона и наблюдателя   греческих церковных школ. По приходе во дворе соборнаго храма, он облачается в   манию с источниками, лобызает крест и икону праздника, берет в одну руку крест, коим   благословляет стояний по сторонам народ, а в другую жезл и, при пении тропаря праздника по-арабски: «Днесь спасения нашего  главизна», вступает в храм, направляясь   непосредственно в пещеру Благовъщения, куда с стороны храма велеть спуск по широкой каменной в шесть ступеней лестнице.

     Здесь в глубокой сравнительно нише, облицованной мрамором, на полу имеется круглое небольшое отверстие, обложенное по краям серебром и закрываемое серебряною крышкою с рельефным изображением праздника Благовещения. Это отверстие составляет устье того колодца (15) у котораго, по преданно, и произошло первое приветствие Пресвятой Деве Марии архангелом Гавриилом в таком восклицании: „Радуйся, обрадованная, Господь с Тобою". К этому источнику в правой стороне пещеры имеется и древняя каменная лестница, по которой сходили все женщины  Назарета, а вместе с ними и Пресвятая Дева Mapия. Над колодцем, одною ступенью выше сравнительно с полом пещеры, стоит открытая мраморная плита, поддерживаемая четырьмя столбами и служащая престолом для этой церкви. Под престолом над источником, над престолом пред висящею здесь иконою Благовещения и у арки, отделяющей пещеру от храма, висит множество серебряных лампад,— плод усердия благочестивых паломников,—денно-нощно неугасимо озаряющих мрак этой пещеры.

     Сюда к этому источнику и спускается теперь назаретский митрополит, совершает   здесь каждение престола и источника,  лобызает изображение праздника и выходить из пещеры в храм, направляясь в трон (θρόνος) или стасидию у столба за правым клиросом. При пении певцами: „Ис полла эти, деспота",  митрополит из трона благословляет держимым в руке крестом собравшийся народ. Тотчас сюда идут ефимерии, т. е. очередные иepoмонах и иеродиакон, совершают уставное  метание (поклон в землю)   пред митрополитом, целуют его руку снова повторяюсь метание и, получив благословение, возвращаются в алтарь, чтобы начинать великую вечеряю.

     Храм Благовещенский, в котором совершается богослужение, весьма недавней постройки (1780 г.). Внутреннее его убранство ничем не разнится от храмов современных на православном Востоке. Достойна внимания здесь лишь некоторая особенность в устройстве его главнаго  алтаря. Обычный греческий невысокий иконостас отделяет храма алтарь, в котором устроены три престола, расположенные в одном абсиде на некотором разстоянии друг от друга. Так как царския, северныя и южныя двери в иконостасе одни,   то поэтому на каком бы из трех указанных престолов ни совершалась литургия,   выходы из алтаря и в алтарь всегда происходят чрез одни и те же двери. Живопись в иконостасе и на иконах по стенам большею частию русскаго письма и составляет частию щедрый дар Августейшаго в Бозе почившаго председателя великаго князя Cepгия Александровича и Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества (16), а частию русских богомольцев, почитателей Назарета.

     Чин великой вечерни накануне Благовещения совершается со всеми особенностями, предусмотренными особою главою современнаго Типикопа Великой Церкви и принятыми обычаями на православном Востоке для торжественных праздничных служб, т. е. все священнослужители выходят на средину храма из алтаря для пения «Свете тихий», поют в алтаре прокимен и на средине храма стоят во время пения стихир на стиховне и благословения хлебов, которое совершает митрополит, не выходя из трона. Хлебы (17) эти с изображением праздника Благовещения, в количестве гораздо большем против положеннаго по уставу, но освящение, посылаются всем почетным жителям города и раздаются, будучи разрезаны на мелкие кусочки, омоченные в благословенном вине, русским богомольцам.

     Так как за этою вечернею очень нередко усталые русские паломники, появляющееся в Назарете после полудня, еще отсутствуют, то все богослужение обыкновенно совершается на языках арабском и греческом, имея в виду главным образом богомольцев из местных жителей. Митрополит, но окончании вечерни, торжественно, в сопровождении всего сослужившаго ему духовенства, возвращается в митрополию, находящуюся в недалеком разстоянии от собора, и предлагает обычное восточное угощение.

     Часов в 7 или 8 вечера начинается для паломников всенощное бдение, которое совершает или иеромонах Миссии, прибывший с караваном, или же духовныя лица из числа паломников. Местом богослужения большею частию, если не препятствует тому погода, избирается двор русскаго подворья, куда выносятся имеющаяся иконы и куда приносят из Благовещенскаго храма подсвечники к ним. Въ случай дояодя и когда караваны численно не велики, богослужете это происходить въ болыномъ зале подворья, назначенномъ для малолътняго отдйлешл женской школы. Поютъ за богослужетемъ паломники и паломницы каравана, которые за время продолжительнаго пути успевают организоваться и спеться довольно хорошо. Этот же хор под руководством священника или паломника, знающаго церковное пение, поет потом и литургию в Благовещенском соборе в самый день праздника. Пение бывает настолько стройное, что привлекаешь на эту всенощную службу русских богомольцев не только всех русских служащих в Назарете и местных православных обывателей арабов, но даже и иноверцев-протестантов и католиков. Благоговейное умилительное пение воодушевленных певцов—мужчин и женщин, чудным эхом разносимое среди тишины теплой южной ночи по окрестностям мирнаго городка, невольно приковывает к себе внимание даже и тех из обывателей, которые, в виду  предпраздничной суеты, не могли почему-нибудь явиться на богомолье русских паломников и остались по домам. Весь двор залит огнями свечей, которыя зажигаются пред иконами целыми пуками. За этим бдением иногда прочитывается и воззвание о пожертвованиях на нужды Св. Земли, которое обычно читается в неделю Ваий, но с переменою его редакции применительно к настоящему празднику и к тем непосредственным впечатлениям, какия вынесли паломники из только-что оконченнаго путешествия в Назарет. Воззвание это производить на душу молящихся глубокое впечатление. В кружку, которая тут же обносится среди богомольцев, пожертвования кладутся весьма не скудно. Кружка с надписью: „на Св. Землю" предлагается вниманию паломников и на елеопомазании после евангелия и опять с одинаковым успехом.

     В 4—5 ч. утра паломники отправляются в Благовещенский собор к заутрене, совершаемой, в присутствии назаретскаго митрополита, соборным духовенством, по чину Типикона. В церкви, благодаря присутствию множества богомольцев и безпорядка, вину котораго следует возложить в большой части и на местное православное духовенство, богослужение идет не благочинно. Дело в том, что, но издавна установившемуся здесь обычаю, внутри церкви, близ входной двери, ставится несколько столов, за которыми на стульях возседают местные священники—по два за каждым столом—и записывают в своих толстых кодексах (поминаниях) за здравие и за упокой имена богомольцев, выражающих желание непременно помянуть себя в этом храме за предстоящею литургиею, а также имена их родителей и родственников Суета, давка, безконечные разговоры с записывателями, плохо понимающими русский язык, с неприличным торгом и переторжкою и даже неприличные месту крики—все это, перемешиваясь с бряцанием на церковныя тарелки турецких паричек и русских гривенников, слышится за этими столами и только во время утрени, но даже и в позднею литургиею. В самой пещере Благовещения у колодца не менее оживленно продаются епитропами (старостами) храма свечи, масло в маленьких пузырьках, брошюры, крестики, картинки, листочки с стихами,   подобие иконок из асфальта и хлебы, похожие на наши просфоры, подаваемые на проскомидии с поминаньями. Хлебы эти— круглыя лепешки—из пшеничной муки в 20 -25 сантиметров в диаметре и в1 1/2—2 сантиметра толщины, с изображением обычной просфорной печати или Благовещения, или креста на верху. Так как многие из паломников готовятся к принятию св. Таин за этою литургиею, то отсюда у паломников новый повод к перемещениям и хождениям по храму, с целью разыскать себе необходимаго духовника и поскорее очистить свою совесть. Несколько сдержаннее и чиннее становится в храме к началу литургии, которых во время прихода больших паломнических караванов, совершается в Благовещенском храме даже две—ранняя и поздняя, чего на Востоке, кроме Иерусалима, нигде нельзя наблюдать. Ранняя литургия служится главным образом для причастников паломников и не в пещере Благовещения, что было бы весьма благовременно, но в главном храме, на боковом престоле, чтобы паломники свободнее могли выстоять это богослужение и без тесноты и давки могли бы подходить к принятию св. Таин. Митрополит стоит в своем троне и за этою литургиею, которую совершают главным образом русские священники и с пеним русских певчих. Богомольцы, по принятии святых Таин и по вкушении антидора и теплоты, направляются к колодцу Богоматери, серебряною кружкою, прикрепленною к колодцу на цепочке, достают из него воды, с благоговением пьют ее, омывают ею уста, руки и лицо," наполняют ею бутылки и, как драгоценную святыню, уносят потом в Россию.

     Поздняя литургия начинается непосредственно после ранней и служится митрополитом, русским духовенством и теми местными священниками, которые свободны от записей паломнических имен, и уже на главном престоле. В этот праздник митрополит облачается на средине храма, по возглашении диаконами: „Иереи, изыдите", при чем последние, по принятому здесь обычаю, на блюдах выносят какую либо часть из apxiepeйскaro облачения. Облачения на митрополите и священнослужителях—самыя дорогия и главным образом дары щедролюбивой России. Богослужение совершается на языках греческом, арабском и славянском, но преимущество отдается последнему языку, в виду обилия русских священнослужителей и множества богомольцев из России. Правый хор греко-арабской почти безмолвствует и поет на литургии только то, что неизвестно русским певцам, а именно: „Господи, спаси благочестивыя", многолетия патриарху и митрополиту и задостойник, а все остальное без исключения падает на долю русских певцов и поется ими или нотно, или обычным принятым у нас напевом. Апостол и евангелие читаются на трех языках, при чем митрополит читает евангелие по-гречески или по-славянски, стоя в царских дверях, обратившись лицом к народу; второе евангелие читается священником с архиерейскаго трона, а третье евангелие" возглашается диаконом с возвышенной кафедры (амвона) близ одного из западных столбов храма. После евангелия произносится, из уважения к русскому духовенству, и ектенья за оглашенных, которая обычно всегда опускается в богослужении православнаго Востока: за евангелием здесь следуют непосредственно возглас: „Яко да под державою Твоею" и пение херувимской песни. Все положенные в чине ектеньи и возгласы между евангелиемъ и херувимскою песнию вычитываются священнослужителями тайно у престола, во время пения самой херувимской песни. Великий выход совершается в предшествии митрополичьих кавасов, очищающих дорогу от народа для священнослужителей (Так же точно совершается и малый выход с евангелием). На выходе поминаются русский Царствующий Дом. патриарх, св. Синод pyccкий и митрополит. Встречает св. Дары митрополит, который по-именно и по-славянски поминает русских Государя с Государынею и Наследником, Мать Государя, по-гречески короля, королеву, наследника и его супругу—греческих, иерусалимскаго патpиapxa и восточных греческих патриархов и св. Синод русской церкви и снова по-славянски священство, монашество и всех православных христиан. „Верую" и „Отче наш" поют по-славянски, а не читают, как это принято на Востоке. Литургия, благодаря присутствию причастников, затягивается иногда до полудня, что совершенно не в обиычае современнаго православнаго Востока, где литургии оканчиваются всегда рано.

     Непосредственно после литургии бывает крестный ход вокруг храма Благовещения. Он совершается обычно в таком порядке: после отпуста из царских врат выходят по два в ряд все священники и за ними митрополит и направляются сначала в пещеру Благовещения, в которой совершается краткие молебен. По возгласе митрополита: „Благословен Бог", поют тропарь праздника, после котораго митрополит произносить сугубую ектенью о русском Царствующем Доме, о греческой королевской фамилии, о патриархе- иерусалимском и о всех православных христаанах. Певцы отвечают многократным пеним „Господи помилуй". Отсюда, при пиши канона праздника, митрополит и священнослужители выходят в западную часть храма и, в преднесении хоругвей, креста, евангелия и иконы праздника, чрез южныя врата выходят на церковный двор и трижды обходят кругом храма. Крестному ходу всегда предшествуют, митрополичьи кавасы с булавами, а последуют за ним в громадном числе богомольцы. При каждом обхождении у западных врат храма крестный ход останавливается, и диакон произносит сугубую ектенью за митрополита, православных поклонников града Назарета и всех православных христиан. В последний раз туже ектенью говорить сам митрополит, который присоединяет к этому и моление о турецком Султане. Остановившись потом в западных вратах храма, митрополит раздает антидор, приветствуя всех богомольцев с праздником. Молящиеся благодарят владыку, полагая на тарелку носильную лепту.

     Из храма митрополит со всеми священниками, принимавшими участие в богослужении и в крестном ходе, в полном церковном облачении, при колокольном звоне, в сопровождении народа, мимо русскаго подворья отправляется в митрополию. В домовой церкви митрополит, куда шествует весь освященный собор, диакон произносить краткую сугубую ектенью за патриарха, митрополита и всех христиан, клир поет многолетие (полихронию) патpиарxy и митрополиту, и церковная церемония здесь оканчивается. Митрополит снимает священныя облачения, получает) поздравления от священнослужителей, наиболее почетных горожан и паломников, и угощает всех по восточному папиросами, водою с сластями, ромом, коньяком, ликером и кофе.

     По окончании литургии, особенно если это бывает еще до наступления полудня, русские паломники, под руководством служащих в назаретском подворье Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества, или в сопровождении старших учеников местной учительской семинарии имени незабвеннаго покойнаго секретаря Общества В. Н. Хитрово (кавасы-проводники каравана в Назарете обыкновенно отдыхают), небольшими париями в 100—200 человек, отправляются немедленно в самую противоположную часть города, при въезде в него, в существующий здесь католический францисканский монастырь, стоящий на месте дома праведнаго Обручника Иосифа и Пресвятой Девы Марии, в который, по выражению церковной песни: „С небесных кругов, слетев Гавриил, в Назарет приде к Деве Maрии, вопия ей: Радуйся. Зачнеши Адама древнейшаго Творца веков и Избавителя вопиющих Teбe Радуйся, Чистая" (Стихира в службе на Благовещение).

     Монастырь этот основан в XII столетии францисканскими монахами на месте древняго греческаго храма, построеннаго здесь св. царицею Еленою, и представляет большой четырехугольник окруженный высокою камённою стеною. Церковь его (Ecclesia Annunciationis), построенная по типу базиличному в 1730 году, с тремя кораблями и с куполом па четырех массивных столбах, поддерживающих его, с прекрасным мраморным полом из разноцветных кусков, блещет богатством украшений, обилием света и отменною чистотою и благообразием и производит на посетителей, особенно по сравнению с греческим соборным храмом того же имени, чарующее впечатление. Главный алтарь (хорос) во имя архангела Гавриила поставлена на возвышении, и к нему по сторонам ведут мраморныя лестницы с 17 ступенями. Зa престолом помещена художественная картина Благовещения, написанная кистью испанскаго живописца Антония Тераллья. В базилике большим) вниманием богомольцев пользуется и другая прекрасная картина, изображающая урок пр. Анны отроку Христу. В алтаре храма за перегородкою ныне находится прекрасная икона Нерукотвореннаго образа Спасителя, с латинскою надписью: „Истинное изображение Спасителя Господа нашего Иисуса Христа Царю Авгарю", хранившаяся прежде в католической церкви, называемой „трапезой Христа". По преданию, это хотя якобы с истиннаго изображения, но во всяком случае икона по художественному исполнению весьма прекрасная.

     Заветную   святыню   этого  храма,  предмет вожделенных стремлений каждаго поклонника Назарета, составляет подземная пещера, в которую ведет мраморная лестница в 15 ступеней с левой стороны главнаго алтаря. Предверие пещеры составляет небольшая комнатка св. архангела Гавриила, вмещающая в себе два престола—в а восточной  стороне в честь праведнаго богоотца Иоакима и на  западной—в честь архангела   Гавриила. Отсюда лестница двумя ступеньками ведет ниже в небольшую комнату (7 метров длины и 4 метра ширины) неправильной квадратной формы, стены которой  обложены мрамором. Эта комната называется капеллою Благовещения или домом Пресвятой Девы Марии. У стены пещеры, противоположной входу, имеется под  роскошным  белым мраморным балдахином престол в виде кивота, осеняющий   мраморную звезду на полу с надписью: „Verbum саго hie facfum est"— Здеь Слово плоть бысть. Над местом этим под престолом горят неугасимыя лампады. Престол украшают хрустальныя вазы, наполненныя белыми лилиями, ростущими в изобилии как в   окрестностях Назарета, так и в саду монастыря. Кроме того и место Благовещения на помосте засыпано теми же цветами, которые охотно разбираются благочестивыми   паломниками на память, а потому иноки постоянно заменяют их свежими. Над престолом висит картина Благовещения весьма искусной кисти, и потому она производит на всех глубокое впечатление.

     В этой комнате, по преданию, произошло явление архангела Гавриила Пресвятой Деве Mapии с благовестием о зачатию Ею от Духа Свята Спасителя Mиpa. В западной стороне пещеры, влево от престола, поэтому и указывают места явления Архангела и стояния Божией Матери, обозначенныя двумя мраморными колоннами (17а) около 1,5 аршина высоты, на разстоянии одна от другой около полуаршина (45 сантиметров). Колонна ближе ко входу—цельная и называется колонною Ангела, а другая—с выпиленною срединою—„колонною Марии» и состоит из свешивающейся сверху капители и подставки, а потому кажется как бы повешенной в воздухе. Колонна эта, испорченная, маврами искавшими здесь сокровище, пользуется большим почитанием и у местных мусульман, которые считают ее целебоносною.

     Из описанной комнаты вправо по трем ступенькам поднимаются паломники в соседнюю темную пещеру, оставленную в своем естественном  виде и носящую  название  капеллы св. праведнаго Иосифа Обручника. Здесь у стены имеется алтарь с надписью: «Hic erat subditus illis"—Здесь бе повинуяся има. У престола в стене указывают и нишу с   углублением, внизу, служившую ему колыбелью. В той  келийце жила святая Богородица   со Христом, пишет наш игумен Даниил, ту вскормлен бысть Христос в святой той храминце, и ту ложица (ложе) Его, идеже лежал Иисус, ту в келии той ложицеею тако низко на земли создано". (18)

     По десяти ступенькам лестницы паломники идут в такую же естественную третью известковую пещеру (15 аршин длины и 9 ширины), называемую домом Иосифа Обручника или кухнею Богоматери, в которой указывается и соответствующее ей убранство.

     По поводу описанных пещер профессор-естественник Н. Ю. Зограф делает следующее любопытное замечание. „В скалах, окружающих Назарет, пишет он, много пещер. Одне из них выкопаны или выбиты в камнях святыми отшельниками, другия представляют следы таких древних домов, которые были пристроены вплотную к скалам и соединялись с пещерами. Таким храмом был, как полагают, и тот дом, в котором жила приснодева Мария, по своем обручении со старцем Иосифом, таким домом был и тот скромный дом труженика - плотника, в котором провел Свое детство и юношество наш Божественный Учитель. Домов этих не осталось, но сохранились те вертепы, те пещеры, по которым были пристроены дома эти, и эти-то пещеры, обращенныя теперь в христианские храмы, составляют и вечно будут составлять предмет поклонения всех христиан, какой бы церкви они не принадлежали". (19)

     И действительно, если мы проследим историческую судьбу вообще всех главнейших назаретских христианских святынь, то их подлинность едва ли можно оспаривать с положительным успехом.

   Существование в Назарет двух храмов на тех самых местах, на которых мы их находим и в настоящее время, становится известным очень рано. „Спустившись с горы (Фавор) на востоке, говорится о св. Елене, матери царя Константина, в житии XI в., она отправилась в Назарет и, отыскавши дом (τον οιχον), в котором всепетая Богородица услышала от архангела Гавриила: „радуйся", построила здесь удивительный храм Всесвятой Богородицы" (20). В этом повествовании, правда, говорится об одном храме построенном св. Еленою в Назарете, а именно о храме на месте дома Благовещения и ничего не говорится о другом храме на месте колодца, но это умолчание следует отнести на долю неточности составителя жития свв. благоверных царей Константина и Елены. Но нам думается, что не будет большею натяжкою, если мы и свидетельству св. Епифания (Adv. Haeres. XXX, 4, 11) о сооружении св. царицею Еленою храма на колодце дадим полную историческую достоверность. Дело в том, что Блаженный Иepoним, живший в Палестине долго, свидетельствует, что в его время Назарет представлял деревушку (viculus), и что в нем было два храма, один на месте, в котором произошло благовещение Деве Марии ахангелом Гавриилом (in loco, quo Angelus ad beatam Mariam evangeliza-turus intravit), и другой(аliam ecclesiam), где Господь был воспитан (ubi Domiixus est nutxitus) (21). Западный паломник Аркульф в своем разсказе „О святых местах" (Delocis Sanctis), записанном Адамнаном (около 670 г.), дословно повторяя Блаженнаго Иеронима, также свидетельствуето существовании в Назарете двух храмов—над домом, в котором воспитался Господь Иисус Христос, или что тоже на источнике и над домом, в котором произошло Благовещение. «Город Назарет, как повествует Аркульф, гостивший в нем и сам, пишет Адамнан, подобно Капернауму, не имеет обнесения стенами и расположен на горе; однако, в нем имеются большия каменныя строения, и там же находятся выстроенныя две весьма большия церкви (due pergrandes habentur constructe ecclesie): одна в средине города, построенная на двух арках, где некогда быль построен тот дом, в котором воспитался Господь наш Спаситель. Эта церковь, как сказано выше, стоит на двух возвышениях и лежащих между ними арках, и внизу, между этими возвышениями, имеет находящейся весьма чистый источник, который посещается всеми жителями, черпающими оттуда воду, и из того же родника при посредства колес поднимается в сосудах вверх вода в церковь, построенную над ним. Другая же церковь выстроена на том месте, где был сооружен тот дом, в который архангел Гавриил вошел ко блаженной Марии и обратился к ней, обретя ее там в это время одну" (22). Беда Достопочтенный в сочинении под тем же заглавием дословно повторяет (около 720 г.) Аркульфа (23). О двух церквах говорит и св. Вилльбальд (около 723—726 г.), который прибавляет при этом, что на церковь над источником делались со стороны Сарацин покушения разрушить ее (24).

     Но то, что оставалось в целости и сохранности в VIII и даже IX веках, подверглось разрушению со стороны Cарацин в ХI столетии потребовало возстановления уже со стороны, новых распорядителей святынями православнаго Востока—католиков, когда было основано латинское королевство в Иеpyсалиме. „То было место святое опустело первее, говорит наш паломник конца XII в. о храме на месте дома пр. Иосифа Обручника и Пресвятой Девы Марии, ныне же Фрязи обновили место то суть и устроили добре" (25).

     «Назареф же градок мал есть в горах на удолне месте описывает в своем хоженье наш игумен Даниил, да оли надшед над он тоже узрети. И посреде градка того церкви создана велика вверх о трех олтарех; и, влезучи в церковь ту, на левей руце есть яко пещерка мала глубока пред малым олтарцем; имать же двери малы двои пещера та, едины дверци от запада, а другии дверци к востоку лиц; слести по степенем в пещеру ту к в обоих дверцих тех; влезучи в пещеру ту западными дверми, на правой руце есть келия создана, дверци малы имущи, и в той келии жила святая Богородица со Христом, ту вскормлен бысть Христос в святой той храмине; и ту ложица его, идеже лежал Иисус, ту в келийци ложицеею тако низко на земли создано.

     «В той же пещере, запади и ми дверми влезочи, на левей руце есть гроб снятого Иосифа, обрученика Мариина; ту его Христос сам погребл своима рукама пречистыма.
Исходит у гроба его от стены, яко миро, вода снятая бела и взимают на исцеление недужным.

     „Ту есть место в той же пещере у дверей западных близ, на том месте седяше святая Богородица при дверех тех близ и скаше (ткаше) кокнит, еже есть червленица; и ту прииде Гаврил Архангел, послан от Бога к девици Maрии. И ста пред нею, яви (яве) очи весть, подаль мало от места, идеже седяше Пречистая Девица; яко 3-и столп вдале есть место то от дверей пещерных, идеже стояше Гавриил; ту поставлена трапеза мала, кругла, мраморяна об едином столпци; и на той трапез литургисают.

     „И ту есть был дом Иосифовъ, и где то есть пещера та святая; все ся то деяло в дому Иосифов, обрученика Мариина, и ту есть церкви создана над пещерою тою святою во имя святого Благовещения. То было место святое опустело первее, ныне же Фрязи обновили место то суть и устроили добре; и есть ту епископ латинский богат зело, и то владеет местом тем святым. И почистиша нас добре питием, и ядением и всем; и лежахом ту нощь едину в градце том. И, почивше добре и заутра вставше, идохом в церковь ту и поклонихомся святому тому месту; и, вшедше в святую ту пещеру, и ту поклонимся святым тем местом всем.

     „И изидохом из града того и поидохом мало в летний восток лиц, и обрътохом кладязь чюден, и глубок, и студен зело; и слести есть но степенем к воде той глубоко. И есть над кладязем тем создана церкви во имя архангела Гавриила, и есть кругла образом (26). Есть же от града Назарефа вдале, яко дострелити добре до кладязя того святого; у того бо кладязя бысть третье Благовещение святей Богородици от архангела. Пришедши бо ей по воду, и яко почерпе водонос свой, возгласи ей ангел невидимо и рече: „Радуйся, обрадованная, Господь с тобою!» Озревся, Мария сюду и сюду, ни виде никого же, но токмо глас слыша и, вземше водонос свой, идяше дивящися во уме своем, рекущи: „что се будет глас, еже слышах, никого же не видех?" И вниде в Назареф, и вниде в дом свой, и седе на прежереченном месте и начатъ скати кокнитъ; и тогда явися архангел Гавриил яви, стоя на прежереченном месте, тогда ей благовести рождество Христово" (27).

     У греческаго паломника конца XII в. священника Иоанна Фоки  мы видим и  обстоятельное описание назаретских святынь, реставрированных уже францисканцами. „Среди различных холмов в глубине образуемой  ими  лощины, пишет священник И. Фока, расположен город Назарет, в котором было возвещено великое таинство архангелом  Гавриилом  Деве Богородице по великой и богатой милости воплотившагося ради нашего спасения Христа Бога нашего. При входе в первыя ворота этого пригорода находится храм архангела Гавриила; и у левой стороны алтаря, находящагося в храме, усматривается небольшая пещера, в которой бьет ключем источник, в котором всенепорочная   Богоматерь, ходя каждодневно, почерпала воду во все время, когда, будучи отдана  иереями праведному Иосифу, была охраняема им; а в шестой месяце после зачатия Предтечи, намереваясь по обычаю почерпнуть воду, получила  первое приветствие от Гавриила (τοι πρωτον ασπαμον που Γαβριήλ), и спустившись, в трепете возвратилась в дом Иосифа, в котором услыхала от архангела: «Радуйся, благодатная», и ответила ему:  «Се раба Господня, буди ли по глаголу твоему» (Лук. 1, 28, 88), и отсюда восприяла Боже Слово в иречистыя  свои ложесна. Этот дом Иосифа потом был превращен в прекрасный  храм (Αυτή η του Ιωσήφ οιχια μετά ταυτα εις ναον μετεσχευαθη περιχαλλη), на левой стороне котораго близ алтаря находится пещера, разверзающаяся не в глубине земли, а являющаяся на ея поверхности. Отверстие ея украшено 6елым мрамором; над нею рукою живописца (изображен) крылатый ангел, (который), снисшедши к неискусомужной Матери, приветсвовал ее благовениемкъ Честной честне прявшей приступив. Он изображается как-бы разговаривающим с нею; у ней же, пораженной  неожиданным зрелищем и вдруг от тревоги изменившейся в лице, едва из рук не выпала порфира (пурпурныя нити). Со страхом вышедши из комнаты, Она пошла проведатъ родную и дорогую себе женщину и удостоила ее лобзания любви. Вошедши чрез отверстие внутрь  пещеры, ты спустишься в несколько ступеней и там увидишь тот древний дом Иосифа (την πάλαι εχεινην οιχιαν τοι Ιωσήφ), в котором, по возвращении с источника, архангел, как я сказал, благовествовал cие благовестие Деве. На том месте, на котором совершилось благовещение, находится крест из чернаго камня (ςαυρος εχ λιφου μέλανος), оправленный в белый мрамор, и над ним алтарь; на правой же стороне этого алтаря является маленькая комнатка, в которой Приснодева Богородица пребывала. По левую сторону благовещения видна другая комнатка темная. В ней, говорят, Владыка наш Христос жил, по возвращении из Египта, до усекновения Предтечи" (27а).

     Достойно полнаго внимания, что оба православные паломника XII столетия, разделенные временем около 80 лет, удивительно согласно ведут свой разсказ о занимающих нас достопокланяемых святых местах в Назарете и в частности о пещерах, связанных с домом праведнаго Иосифа Обручника и местом пребывания Пресвятой Девы Mapии в момент благовестия Ей архангела Гавршла. Игуменъ Даншлъ упоминаетъ въ своем „хоженье” «о гробе Иосифа Обручника" и о том, что „Христос Сам погребал своима рукама пречистыма" праведнаго Иосифа, свидетельство более чем сомнительное и у других паломников совершенно незаписанное, а также о том, что монастырь на месте дома «обновили Фрязи" и чти „владеть местом тем святым" латинский епископ “богат   зело", во всем же прочем он согласен с пресвитером I. Фокою. Оба они различают два момента благовещения — на колодце и в доме, во время прядения пурпуровой пряжи, чем дают нам понять, что уже в XII веке положено было начало тому антагонизму по вопросу  о месте Благовещения, с которым приходится иметь дело и современным нам паломникам в Назарет, на каждом шагу встречающим топографическия указания относительно евангельских назаретских событий  диаметрально противоположныя (28). И игумен Даниил, и священник греческий Иоанн Фока легко примиряют оба мнения, приурочивая первое благовествие к колодцу, над которым была построена православная греческая церковь, а второе—к дому пр. Иосифа Обручника, над которым некогда стояла греческая церковь св. царицы Елены, разрушенная потом Сарацинами и возобновленная францисканами, и по праву сильнаго и богатаго, сделавшаяся достоянием местнаго латинскаго епископа. Не подлежит сомнению, что, попав в надежныя и крепкия руки,  храм Благовещения  над домом пр. Иосифа Обручника, с того времени, т.е. с XII столетия,   остается неотъемлемою собственностию монахов францисканскаго ордена и достоянием католической церкви, оберегавших эту святыню при всех превратностях и потрясениях.

     Иначе сложилась судьба другой назаретской святыни-церкви Архангела Гавриила над колодцем Благовещения, принадлежавшей всегда православной греческой церкви. Бедность назаретскаго греческаго духовенства, отсутствие сильной поддержки со стороны иерусалимской патриархии, занятой всегда внутренними интригами и лишенной бдительнаго надзора со стороны своего главы, проживавшая обычно в Константинополе, сделали то, что эта православная святыня—греческий храм пришел в ветхость и даже полное разрушение. «Назарет град от Иерусалима на полнощ, село велико. Церковь развалилась, где святое Благовещение было, пишет наш паломник XIV в. архимандрит Агрефений. Видъхом кладязь, где Пречистая приде почерепести воды, и тоу предста ангел рече: «Радуйся, обрадованная, Господь с Тобою». Комара над кладенцем четвероуголна, имеет четыре столпы. Есть же под ним, от полоудни полце мало, на нем же  маслици. От Иерусалима два дни ест добры до Назарета» (29). Возстановлена греческая  церковь на  колодце или вернее заново создана лишь в конце XVIII столетия и уже в честь праздника Благовещения, но не архангела Гавриила, как это было раньше, чтобы для православных положит, так сказать, всякий предел их стремлениям и тяготению к святыням, связанным с этим праздником и принадлежащим католикам. Следует, однако же, отдать полную справедливость, что греческая церковь до последняго времени разделяла мысль о важности пещер в францисканском Назаретском монастыре для истории христианской церкви. «Назарет, по словам монаха Анфима (1838 г.), секретаря блаженшейшаго иерусалимскаго патриаpxa Афанасия, пользуется благорастворенным воздухом, никакой другой воды не имеет, кроме той чистой прозрачной и священной, которая истекает из под святой трапезы храма православных; она проведена в долину, где ее черпают жители. Храм с тремя хорами велик и прекрасен; он находится в северной и самой высокой части города, где, есть два священника. Православных жителей до 1000 человек. Следующих западному вероисповедание до ста. Они служат в монастыре своем, находящемся в самой низкой и южной части селения. Храм сей воздвигла святая Елена в том самом месте, где был дом праведнаго Иосифа, на котором обитала Богородица с единородным Сыном своим  Иисусом Христом Спасителем Нашим. Некогда он был разрушен аравлянами и возобновлен, гоcударями византийскими (?). Его возобновили и в третий раз по разрушены Саладином вместе с городом. В сем месте предстал Деве Марии ангел Гавриил и приветствовал ее: «Радуйся» (30). Под «третьим» возобновлением католическаго монастыря разумеется, нужно полагать, постройка, его в 1620 г. Фомою де-Новарием и возобновление его в 1730 году (31).

     Из представленнаго нами обозрения краткой истории священных мъст града Назарета, связанных с евангельским благовестием архангелом Гавриилом Пресвятой Деве Марии о зачатию Ею по наитию от Духа Свята Христа Спасителя, вопрос о том, «которое из двух традиционных мест Благовещения должно считать подлинным, католическое или греческое», как его ставят некоторые православные изследователи судеб Назарета и святынь его (32) , решается, по нашему мнению, без особых затруднений—в пользу приемлемости обоих преданий, но с разделением факта явления архангела Гавриила на два момента—у колодца и в доме пр. Иосифа Обручника (33), преданий, с очень ранняго времени перешедших и в церковную иконопись. Кроме целаго ряда свидетельств паломников западных и восточных древнейшаго времени, нельзя не обратить внимания на то, что и наши благочестивые русские паломники—писатели XIX в. А. Н. Муравьев и А. Норов категорически возражают против греческих притязаний на исключительную принадлежность им святынь Назаретских, связанных с праздником Благовещения. „Греки владеют только одною (церковью в память первых годов Христовых или кротких его подвигов) очень древнею, и показывают внутри оной ключ, из котораго черпала св. Дева, неосновательно уверяя, замечает А. И. Муравьев, что на том месте было Благовещение. Им противоречат и обширныя развалины монастыря, и древнее благоговение Востока к вертепу Марии. Остальныя церкви принадлежать латинам и соединенным с ними маронитам (34) „В Назарет, пишет А. Норов, два предания о местностях, занимаемых церквами латинскою и греко-арабскою. Некоторые полагают великое событие Благовещения на том месте, где теперь греко-арабская церковь, но общепринятое и достовернейшее мнение в пользу латинян" (35). Покойный палестиновед проф. А.А. Олесницкий, признавший „невозможным" решение вопроса относительно подлинности места Благовещения в Назарете, о крипте Благовещения францисканскаго монастыря сообщает сведения в пользу достоверности связаннаго с нею древняго предания. „Что касается значения описаннаго крипта, говорить он, то он, без сомнения, указывает именно то место, на котором находили дом Богоматери первенствующее христиане и на котором, спустя 100 лет, по вознесении Иисуса Христа еще жили родственники пресвятой Девы Марии, упоминаемые в истории гонения Домициана, двое внуков Иуды, брата Господня. На том именно месте была Назаретская базилика Благовещения, построенная царицею Еленою, и потом базилика средневековая, остатки которой, в видъотдельных фризов и капителей романскаго стиля, можно видеть при ныне существующем здесь храме. Но самый вид крипта, с его на прямой оси лежащими камерами, должен считаться позднейшею реставрациею" (36). Возражение ученаго профессора иерусалимской богословской школы арх. Вениамина Гоаннидиса, что монастырь латинский хотя и стоял на месте дома праведнаго Иосифа Обручника и Богоматери, но ныне уже не владеет сею святынею, так как 10 декабря 1294 года сей самый дом святого семейства ангелами якобы перенесен в итальянский город Лорретто и там находится доселе, пользуясь поклонением верующих (37), можно признать поэтому лишь за острословную шутку, лишенную всякаго научного значения...

     И указанныя предания, теряющиеся во мраке веков, и преемственно, по естественному историческому ходу событий, перешедшия от греков к латинянам, и самый вид крипт, в большинства представляющей обычную естественную известковую пещеру, и их до крайности простота и убожество в обстановка, вполне отвечающая навеянному с детства представлению о жилище беднаго плотника в убогом Назарете, и таинственный полумрак их,— озаряемый мерцанием лампад—плод благочестия и усердия паломников и, наконец, благолепие, убранство и отменная чистота главнаго храма над этими гротами—все это» невольно манит русскаго паломника под своды этого монастыря и внутрь дивных святых пещер. Здесь наши паломники, приводя себе на память целый рой воспоминаний о днях земной жизни Богоматери и Христа Спасителя из Его отрочества и детства, путем сопоставлены с тем, что окружает их в повседневной жизни у себя на родине, получают неизгладимые на всю жизнь назидательные уроки и проливают горячия слезы, прикасаясь своими устами пола и стен этих пещер. Такими минутами высокаго эстетическаго и духовнаго наслаждения не упустит случая воспользоваться ни один из русских паломников, сколько бы современное греческое духовенство не старалось подорвать историческую достоверность предания, связываемаго с этими таинственными пещерами, и сколько бы оно не принимало напрасных усилий положить преграду неопреодолимому влечению наших паломников под своды их. Напротив, там где давление, там и сопротивление. И наши паломники бывают всегда крайне огорчены и недовольны  и даже прямо ропщут, если почему нибудь им нельзя бывает посетить францисканский монастырь и помолиться в его названных пещерах, например, по случаю совпадения католических служб страстной седмицы и приготовлений к пасхальной службе с днем нашего Благовещения и т. п. Мы уверены, что, вместо затруднений доступа паломникам в эти желанныя таинственныя пещеры, было бы гораздо целесообразнее и во много крат полезнее для них добиться у начальника францисканскаго монастыря разрешения, особенно в день праздника Благовещения, служить для наших паломников здесь, под   сводами этих  чудных пещер, молебен Богоматери с чтением обычнаго акафиста в честь Ея. Какое неизгладимо-сильное впечатление на душу молящихся производили бы слова акафиста: „Ангел предстатель с небеси послан бысть рещи Богородице: „Радуйся" и „О, всепетая Мати, рождшая всех святых святейшее Слово", и как бы тогда было целостно и многосодержательно все трудное галилейское путешествие и пребывание в Назарете! В нашем горячем пожелании и в возможном его, при настойчивости и усиленной просьбе францисканцев, благоприятном разрешении, по нашему крайнему убеждению, не может быть сомнения. Примеры таких разрешений из прошлой истории нам известны; известно вместе с тем и какое они доставляли нашим благочестивым паломникам высокое наслаждение и невыразимое словами умиление.

     28 апреля 1862 г. известный русский паломник, автор книги „Воспоминания поклонника Св. Гроба" (Спб. 1859 г.), В. Каминский очутился в Назарете вместе с 11 русскими паломниками, из числа коих было трое монашествующих лиц. „Все, по словам В. Каминскаго, желали отслужить акафист Божией Матери на месте ея Благовещения (т.е. в католическом монастыре). С вечера 27 апреля отправлен был драгоман к латинским монахам с просьбою о сем. Начались между нами претя: все были против нашего акафиста, один только испанский монах сказал, что храм Божий всегда и везде должен быть открыт для молитвы каждаго, лишь бы это не препятствовало общественному богослужению. Положено было после латинской литургии позволить нам отслужить акафист. К 8 часам все русские, бывшие в Назарете, собрались в святилище, более никого не было, один только католический монах был здесь. Тишина была трогательная. Монах возжег свечи на престоле, открыл образ надпрестольный, отдернул завесу, закрывающую колонну Архангела, и отошел. Мы приступили к священному месту, и вот один из духовных, иеромонах Авгуетин, благословил вслух начало служения. Двое другие запели: „Христос воскресе", потом „Днесь спасения нашего главизна"... далее „Взбранной воеводе победительная", и начался акафмст Пресвятой Деве с припевом: „Радуйся,  Невесто неневестная"... Ах, как объяснить все чувства, наполявшия грудь молящихся?! Я молился, радовался, что слышу на таком важном месте наши сладостные напевы, благодарил Бога и отцов латинских, что удостоили нас такой радости". А стих: „О, всепетая Мати" тронул до глубины души. При окончании служитель Божий взял из ваз почти все цветы (лилии белыя) и роздал всем нам по нескольку. Затем мы приложились к месту Благовещения, к колонне Архангела и пошли в другие два покоя домика Пресвятой Девы. Там облобызали престол в среднем и стену этих покоев и вышли из храма с миром" (38).

     Итак, если один раз могли добиться разрешения 12 русских паломников, при посредствии драгомана, то скорее и легче будут улажены все пререкания между русскими паломниками и францисканцами, вели за что возмется русский генеральный консул или пользующаяся доверием Императорскаго Православнаго Палистинскаго Общества лица, служащия в учреждениях его в Иудеи и Галилеи. Молятся же католики и православные вместе у Живоноснаго Гроба в Иерусалиме и в Вертепе Вифлеемском, отчего им не молиться вместе и в Назарете, в пещерах св. благовестия арх. Гавриила Пресвятой Девы Mарии, конечно, при соблюдении правила, чтобы молитва православных здесь „не препятствовала общественному богослужению" католиков—владельцев сего священнаго места.

     Из францисканскаго монастыря некоторые паломники возвращаются домой, но более усердные и любопытствующие подымаются вверх города, в мусульманскую его часть, и заходят в другой католический храм, построенный в 1859 г. на развалинах обширнаго католического храма времен крестоносцев, который сооружен был на месте якобы находившейся здесь плотнической мастерской пр. Иосифа Обручника. Храм этот стоить посреди высокой ограды и имеет два отделения: собственно храм или мастерскую, где над престолом висит большая художественная картина, изображающая отрока Иисуса, помогающаго в работа синему приемному отцу пр. Иосифу, и ризницу,  служащую якобы складом изделий пр.Иосифа.

     На пути в подворье никоторые паломники, более крепкие на ноги, взбираются на самое высокое место Назарета и заходят в греко-униатскую церковь, построенную якобы на месте той синагоги иудейской, в которой проповедывал Христос Спаситель и встретил со стороны своих соотечественников такое недоверие и озлобление против себя, что они хотели низринуть его с высокой ближайшей горы, и в другую латинскую церковь Mensa Christi—трапеза Христова, находящуюся на склоне горы на северо-запад от места Благовещения, где имеется большой овальной формы камень, служивший якобы неоднократно трапезою Христу и его апостолам по воскресении и до воскресения.

     Эти три последния католическия святыни несомненно позднейшаго и апокрифическаго происхождения. О них не упоминают ни древнейшие западные путешественники, ни даже такие обстоятельные восточные писатели-паломники, как наш игумен Даниил и греческий священник Иоанн Фока, уделившие вообще весьма много места в своих онисаниях католическим святыням. В частности по вопросу о столе Христовом, на котором Он якобы вкушал пишу со своими учениками (Mensa Christi), покойный проф. А. Д. Олесницкий прямо говорит, что это «предание противоречит обычаям древних евреев, при своих возлежаниях не употреблявших наших столов хотя-бы то и каменных" (39).
 
     Усталые и голодные паломники, после этих обозрений Назарета, спешно возвращаются на подворье к обеду. Трапеза для паломников предлагается большею частию даровая, так как из среды паломников всегда являются богатые жертвователи, которые и принимают на свой счет все расходы по приготовлению горячей пищи для богомольцев. Пища варится на подворье в имеющихся здесь котлах прислугою подворья, а распоряжаются, при раздаче пищи, как и накануне, лица русскаго учебнаго персонала, добровольно принимаются на себя этот не легкий труд из человеколюбия. Местные богатые прихожане, по издавна установившемуся у них обычаю, присылают на подворье в этот день рисовый суп и кашу с маслом, которые разделяются между паломниками, вызывая со стороны последних искреннее чувство благодарности. После обеда всем паломникам дается некоторое время для отдыха.

     Около полудня, часа в 2 или 3 дня, караван выступает с подворья для обозрения достопримечательных православных мест Назарета. Еще в не так сравнительно отдаленное от нас время, напр., в бытность назаретским митрополитом нынешняго патриарха александрийскаго Фотия (Пероглу), когда русскаго, имени великаго князя Серия Александровича, обширнаго подворья еще не было в Назарете, и когда многие русские паломники вынуждены были искать себе приют и гостеприимство в здании митрополии, обозрение караваном достопримечательностей города обычно начиналось с домашней церкви митрополии, построенной якобы на месте древне- иудейской синагоги, в которой учил Христос Спаситель по субботам, и стоящей на так называемой «малой горе свержения». Здесь обычно назначался сборный пункт всех паломников, которые, по звону колокола митрополии, приводились сюда для получения благословения митрополита, в виде иконки Благовещения, пузырька с елеем, чёток и т. п. Все паломники здесь отдавали митрополиту деньги, принесенныя с родины на поминовениe, и сами в свою очередь записывали имена своих родственников с внесением приличной посильной жертвы в пользу митрополии, а потом, взяв митрополии «крест и иконы, с своими уже священниками отправлялись крестным ходом на греческую «большую гору свержения», где построена церковь (40) русскою благотворительницею М. М. Киселевою, и дальше за город. Ныне, когда все паломники, даже в количестве до 2000 человек находят себе достаточный приют в подворье Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества, уже миновала необходимость в помещении для них в митрополии, и сборным пунктом паломническаго каравана для обозревая города Назарета перестала служить церковь митрополит, конечно, к большому огорчению митрополита и его свиты, лишившихся некоторой части своих доходов. Посещение митрополита и его домоваго храма ныне предоставляется произволению желающих паломников, и заведуюший подворьем охотно дает туда в их распоряжение проводника и переводчика, но уже никому из паломников не ставит его в обязательство, вопреки горячей о том просьбе митрополита. Необходимые для хода крест, евангелие и иконы доставляются ныне из митрополии прямо на русское подворье, и крестный ход отсюда отправляется ужена так называемую греческую «большую гору свержения» за город, имея во главе русскаго священника или иеромонаxa.

     Руководство паломниками в это время принимает на себя кто либо из служащих в русской школьной инспекции Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества. Паломники с церковными песнопениями идут за крестным ходом, в сопровождении кавасов для порядка. С вершины горы открывается красивый вид на окрестности Назарета, полныя самых потрясающих библейских воспоминаний: отсюда хорошо от подошвы до вершины видны пресловутый вечно зеленый Фавор, Кармил с местом жертвоприношения пророка Божия Илии Фесвитянина, гора Малый Ермон, города: Наин, Аэндор и Фуле и вся Ездрелонская долина. На вершине горы, но без захода в имеющуюся здесь церковь, построенную М. М. Киселевой, что в прежнее время было также обязательно в интересах митрополии, для собирания подаяний с паломников, совершается молебен в честь Богоматери, читается священникомъевангелие о проповеди Иисуса Христа в Назаретской синагоге и затем кем либо из наставников семинарии или из персонала инспекции ведется устная беседа о Назарете и о библейских местах, видимых с этой горы. Желающие паломники на короткое время заходят невозбранно и в храме, но уже без всякой здесь записи имен на поминование.

     Крестный ход сюда, однакоже, совершается паломническим караваном лишь в хорошую погоду и когда в распоряжении его имеется достаточно свободнаго времени для обозрения всех достопримечательностей Назарета, но посещение с крестным ходом общепризнанной (41) «большой горы свержения» уже непременно входит в программу всякаго паломническаго каравана и считается почти обязательным. Гора эта находится к юго-востоку от Назарета и представляет высокий утес с крутым обрывом в пропасть, саженей 20 глубины. Здесь-то общераспространенное предание и указываешь ту гору, с которой озлобленные назаретяне хотели свергнуть в пропасть Иисуса Христа, прошедшаго спокойно посреди их и скрывшагося. У самаго обрыва имеются и развалины пещеры, быть может некогда служившей церковью, в которой (т. е. пещере) и скрылся Иисус Христос. Путь на эту гору затруднителен и длится не менее трех часов времени, но зато преодоление эти трудности вознаграждаются восхитительным видом на окрестности города. Отсюда видны те же библейския места, что и с „малой горы свержения", но в более ясных очертаниях.

     На «большой горе свержения» служится вторично молебен и прочитывается евангелие о проповеди Иисуса Христа в Назаретской синагоге. После молебна тоже  евангелие прочитывается по-русски кемъ-либо из сопровождающих караван, и объясняется местоположение Галилейской страны предстоящий путь в Кану Галилейскую и Тивериаду, и вообще возобновляются в памяти знакомых с Библиею те воспоминания, которыя связываются с местами, находящимися пред очарованнымъ взором слушателей. Все паломники с замиранием сердца, боясь проронить какое нибудь слово, слушают повествователя, для большого воздействия своей безыскусственной беседы взбирающагося обычно но какой-нибудь, поблизости находящейся здесь, высокий камень. Когда умолкает простое одушевленное слово, паломники со слезами на глазах благодарят повествователя за наствление и поучительную душеспасительную беседу и положительно закидывают его безечисленным количеством вопросов и недоумений, гнездящихся в душе и сердце каждаго из них, на всем длинном пути обратнаго возвращения в город... Под обаянием испытаннаго духовнаго утешения, счастливый и довольный всем пережитым и виденным в течении оконченнаго нелегкаго дня, напившись чайку и закусив чем Бог послал, с молитвою на устах засыпает вторую ночь русский паломник под гостепримным радушным кровом подворья Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества.

     „Самою главною и существенною особенностью праздника Благовещения в городе Благовестия—в Назарете, писал нам о праздновании его П. И. Ряжский, служит его полурусский характер, прибытие такой массы русских паломников, в которой прямо тонут обычные прихожане православной церкви Благовещения, и пред которой они совершенно стушевываются и отступают в церковные углы, или на торговые пункты около церкви для продажи различных предметов паломническаго спроса. В этот день Россия—назаретский гость, а ради гостя многое в обычных церковных порядках изменяется применительно к его нуждам и привычкам. Митрополит, церковные старосты, местные купцы, составляющие назаретский «аристократический» круг, даже солдаты и полиция—все становятся с нами русскими пред праздциком более ласковы и предупредительны, чем обычно, а порядок в время церковных службе нередко сообразуется с временем прихода и желаниями паломническаго каравана". Но было бы с нашей стороны односторонностию, если бы мы, говоря о празднике Благовещения в Назарете, совершенно умолчали о том, в чем выражается участие на этом торжестве и местнаго туземнаго элемента. Назарет к великому дню праздника привлекает не только русских  паломников, но и  христиан - арабов окрестных деревень и даже  арабов - мусульман, которые с глубоким почтением  относятся к  христианским святыням Назарета.  Арабы-христиане к этому дню приурочивают крещение своих младенцев, чем и объясняется весьма распространенное   среди туземцев имя Бешера или Бшара—Благовещение, совершенно неизвестное в нашем церковном календаре. В этом обычае можно усматривать отголосок  древне-христианской   церковной практики, по которой крещение детей большею  частию откладывалось на кануны и самые дни господских праздников, к числу коих несомненно, как это можно  заключить из беседы на этот праздник св. Афанасия Александрийскаго, принадлежал и праздник Благовещения. Но нельзя отрицать в соблюдении этого обычая галилейскими христианами и другого мотива, на который мы указали в описании торжеств по случаю праздника Рождества Христова в Вифлееме—это желание среди русских паломников  найти  тароватых кума и куму, могущих хорошо отблагодарить за совершение таинства   местных  клириков и что нибуд принести «на зубок» и своим случайным крестникам.

     Рядом с этим обычаем у галилейских христиан к этому же празднику приурочивается и другой—«первый постриг» (42) над первенцами. Совершается он в царских дверях митрополитом на торжественной праздничной литургии, после евангелия, и состоит из прочтения молитвы на пострижение волос отрочати, заимствуемой из чина крещения, и из самаго акта крестообразнаго пострижения волос на голове дитяти, которые потом хранятся в ящичке при церкви. Постригаемых сажают после литургии на коня и торжественно, в сопровождении родственников и родителей, с пением церковных песнопений и праздничных народных песен, обвозят кругом ограды собора, после чего устрояются семейныя праздничныя торжества до самаго вечера. И этот обычай, как и первый, ведет свое начало также из глубокой христианской древности и держался у всех народов. О «первом постриге» и посаждении при этом постригаемых на коня у нас русских в до-петровской Руси мы говорим подробно в своей диссертации «Богослужение в русской церкви в XVI столетии» Каз. 1883 г.

     Из сказаннаго нами ясно видно, что и среди туземных христиан, обитателей города и пришедших из окрестных сел, располагающихся нередко за городом в палатках, царят весь день оживленное пение с пальбою из ружей, пляски, восторженныя ликования и семейныя пиршества. Свои восторги эти дети пустыни, хотя и живущие ныне по городам и селам, выражают и в бурных приветствия местнаго митрополита, когда появляются у него в митрополии для поздравления с праздником, и при виде наших паломников, совершающих свои крестные ходы в этот день по городу и его окрестностям, и даже на улицах города, при встречах друг с другом. Только поздний вечер и наступившая темная ночь кладут предел этим торжествам, после которых многие из приезжих покидают город и разъезжаются по домам, чтобы па утро приняться за будничную работу.

В редких только случаях паломнический караван остается в Назарете и следующи день—26 марта. Это бывают лишь тогда, когда караван накануне праздника Благовещения прибывает в Назарет очень поздно, и паломники и один день не успевают обозреть достопримечательностей города и достаточно отдохнуть после утомитольнаго пути. Если же караван приходит, как это обычно, около полудня 24 марта, то на утро 26 марта он уже выступает из Назарета в Тивериаду через деревню Кефр- Кенну, евангельскую Кану Галилейскую, где Христос на браки совершил первое чудо, претворив воду в вино (Иоанн. II, 1—2).

     В Кефр-Кенне или въ Кане на средства Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества устроены церковь и школа. Храм этот пользовался нередко и милостынею от щедрот в Бози почившаго Великаго Князя Серия Александровича, перваго председателя Палестинскаго Общества. Здесь в этом храме показывают каменные сосуды на подобие тех, в которых Спаситель претворил воду в вино. В недавнее еще сравнительно время эти самые сосуды выдавались нашим простодушным паломникам за подлинные сосуды, которые якобы употреблены были Спасителем на браки в Кане Галилейской для чуда, имевшаго место в этой деревне. Местные священники не только поддерживали  эту легенду, но, заслышав о проходи каравана через их деревню, наполняли к его приходу эти каменные водоносы вином и поили им всех паломников, собирая при этом обильныя  пожертвования на церковное блюдо... Только по усиленным настояниям Императорскаго   Православнаго Палестинскаго Общества, удалось прекратить этот соблазнительный  обычай Кефр-Канского духовенства и ограничить пребывание здесь наших паломников лишь посещением храма и созерцанием водоносов.

     2,5 часа пути дальше, и паломники приближаются к горе, на которой, по преданию, произнесена была Спасителем проповедь о блаженствах  (Матф. V, 1—12), а поэтому и гора эта именуется горою Блаженств. На вершине ея имеется тринадцать черных камней,   с которыми благочестивая фантазия паломников связывает места сидения Спасителя и его апостолов во время произнесения этой  умилительно-утешительной беседы. Здесь иногда служится молебен с прочтением зачала из евангелия, относящагося к данному месту. Под этой горою в недалеком разстоянии имеется небольшая поляна, усеянная большими камнями. К этой поляне приурочивается место насыщения Спасителем 5.000 человек, кроме женщин и детей, пятью хлебами и рыбами. (Иоанн.VI 9—12). В память этого евангельского события караван здесь делает остановку, и священник находящейся  при нем, совершает, по чину великой вечерни, умилительный обряд благословения хлебов, с прибавлением нередко и рыб, которые потом, по окроплении св. водою, и разделяются   среди паломников. На этой поляне караван подкрепляет себя пищею, пьет чай и отдыхает достаточное время. О продолжительной остановке на этом месте паломническаго каравана из года в год хорошо осведомлены окрестные жители, а посему к приходу каравана выходят сюда одни из них для приготовления горячей пищи и кипятка для наших паломников, а другие, чтобы у фельдшера каравана получить для себя, и особенно для своих детей полезный медицинский совет или даже необходимое лекарство из его дорожной аптечки. Отсюда  паломнический бивуак в этом месте полон бьющей ключем жизни, и здесь можно наблюдать самыя любопытныя жанровыя картинки благодатнаго  юга: в ту пору как фельдшер русской больницы или перевязывает раны на стертых ногах наших паломников, дает им лекарства от разных желудочных болей, или промывает глаза  полуслепым туземцам и делает примочки, или осматривает маленьких и даже грудных младенцев-арабчат, а сестра милосердия или больничная сиделка разтирает (делает массаж) жалующихся на боль поясницы, рук, ног и т.п., в это время приютившйся в сторонке назаретский сапожник-араб громко предлагает паломникам свои поистине  благодетельныя услуги. К нему положительно нет приступа:  охотников исправить поизносившуюся за длинный тяжелый путь обувь является из среды паломников множество. Проворный араб-сапожник спешит не упустить заманчивый хороший „бакшиш", и чрез его руки быстро проходят паломничеств сапоги, башмаки, лапти и поршни, которые он для прочности обыкновенно подшивает кожею...

     Так как путь от Назарета до Генисаретскаго озера идет по холмам, сплошь почти покрытым густыми лесами маслин, кипариса и дуба, оживленными чудным пешем всевозможных пернатых, среди полей и долин, убранных изумрудного зеленью со множеством ярких цветов, то он совершается большею частию паломниками, как приятная прогулка. Паломники без особеннаго утомления к вечеру того же дня достигают полуразрушенного приморскаго городка Тивериады, населеннаго мусульманами, евреями в громадном количестве (до 2.000 жителей) и христианами в небольшом числе, около 200 жителей. Здесь они останавливаются на ночлег в греческом подворье, весьма тесном и лишенном самых необходимых жизненных удобств. В виду этого многие из паломников, когда состояние погоды не препятствует тому, предпочитают проводить ночь под открытым  небом. Жители Тивериады - мирные рыбаки и поэтому к приходу каравана устрояют торг рыбою, которую охотно покупают наши паломники. Из рыбы они варят вечеромъуху (43), приводя себе на память, что из этого дивнаго озера питались рыбою сам Спаситель и Его св. апостолы. Любуясь вечерним видом на тихое озеро, мирно беседуя друг с другом и делясь впечатлениями пережитаго прекраснаго дня, долго караван не может успокоиться... Утром паломники присутствуют за богослужением в убогой по обстановке, полутемной, во имя св. апостола Петра, греческой церкви, построенной, по преданию, на месте лова рыб св. Апостолом, при чем сами поют и всю литургию по-славянски. Затем, напившись чаю, они бродят по берегу Генисаретскаго озера, наполняя свои сумки его камешками и ракушками, на лодках отплывают от берега, чтобы всмотреться лучше в глубины прозрачнаго моря и запечатлеть в своей памяти его таинственное, ясно видимое, дно и плавающих в его водах всевозможных рыб (44), купаются в нем, покупают рыбу для варева или для сушки, на показ своим односельчанам (45) на родине, и ходят к теплым ключам, отстоящим от города верстах в двух, где устроены турецкия бани. Здесь многие паломники, не мывшиеся в бане давно и запыленные в дороге, купаются. Вернувшись на подворье, пьют чай отдыхают и спешат поскорее покинут негостеприимную Тивериаду. Мало является охотников заглянуть в ближайшую деревню Мжедель, древняя Магдала, родина, по преданию, св. мироносицы Марии Магдалины.

     Около полудня караван выступает из Тивериады, чтобы на ночь  попасть на гору  Фавор в существующей  здесь греческий  Преображенский монастырь.

     „Гора  Фавор, пишет проф. Н. Ю. Зограф, если смотреть на нее со стороны Назарета, имеет вид конуса с притуплённой вершиной, если же на нее смотреть с равнины  Ездрелонской, или с тех холмов, которые отделяют Фавор от этой равнины, то святая гора кажется совершенно правильным полушарообразным куполом. Вышина  горы Фавор кажется  вследствие ея правильиых красивых очертаний больше, нежели она в дейотвительности. Точныя измерения показали, что вершина Фавора возвышается на 562 метра, или на 262 сажени над Средиземным морем. Сама вершина горы Фавора довольно плоская и представляет такие отлогие скаты, что на них в настоящее время распаханы поля и разведены сады жителями деревни Дебурия.

     «Склоны горы Фавора покрыты сплошной зеленью. На них растут  вечно зеленые   дубы,   те дубы, листья которых, грубые и кожистые, не отпадают на зиму, держатся на дереве круглый год, а молодые побеги часто бывают покрыты наростами, собираемыми с  дубов населением и продаваемыми приезжим купцам под именем чернильных  орешков. Кроме  дубов, льха,  покрывающие гору Фавор, заключаюсь в себе весьма много жестеров, с их жесткими, пестрыми листьями, покрытыми острыми, как иглы, колючками, и   фисташковых деревьев... Деревья, покрывающая склоны и вершину Фавора, не растут такими сплошными, непроходимыми и непролазными чащами, как в наших северных лесах, еще нетронутых рукой человека. На святой горе деревья отстоять друг от друга на столь значительное разстояние, что оне не теснят друг друга и могут с полной свободой  раскинуть свои кудрявыя вершины. На промежутках между деревьями растут кустарники, и среди них непривычный к роскоши растительности Фавора  северянин встретит и  красавца олеандра, с его белыми или розовыми цветами, и скромную мирту, и какой нибудь южный  можжевельник,  своею темною зеленью и своим видом напоминающий стройный кипарис прибрежных рощ Средиземнаго моря.

     „Между деревьями и кустарниками зеленеет трава, и: весной эта трава пестреет всеми цветами радуги и благоухает всеми восточными благовониями. В это время трава склонов Фавора превращается в сплошной ковер. Роскошные анемоны, тюльпаны и скиллы привлекают своими яркими цветами тысячи пестрых бабочек, неугомонных шмелей, трудолюбивых пчел. За ними следуют и многочисленныя птицы, которых на склонах святой горы одинаково щадят и христиане, и владыки страны— мусульмане. Благодаря этому, птиц на Фаворе больше, чем где-либо в других местах Сирии и Палестины. Здесь гнездится в кустах восточный соловей-буль-буль; здесь же таятся в ветвях деревьев многочисленныя горлицы и дикие голуби, а в травах и кустарниках—превосходным сирийския куропатки; здесь же перелетают с места на место стаи крошечных голубых дроздов, столь легких, что под их тяжестью даже не сгибаются растущие по лугам и лесам многочисленные злаки.

     «По лужайкам среди леса изредка пробегают зайцы. К вечеру между деревьями порхают многочисленные нетопыри и другия летучия мыши, которыя на день укрываются в пещерах соседних утесов. На лугах и полях, разстилаюшихся у подошвы Фавора, можно увидать целые десятки крошечных тушканчиков, обитателей степей, перепрыгивающих значительный пространства на своих длинных, тонких, как спичка, ножках.

     «Жизни на Фавор много: здесь все цветет, здесь все поет, находит себе приют и пищу. Но все это население Фавора резко отлично от населения окрестностей. Подобно тому, как цветущие склоны Фавора не имеют ни малейшаго сходства с унылыми, голыми утесами окрестных гор, или с выжженной летним солнцем желтой, безлюдной равниной, так и животное население Фавора не имеет ничего общаго ни с парящими над вершинами гор Палестины орлами, ни с сидящими на придорожных утесах отвратительными грифами, поджидающими смерти измученнаго долгим путем вьючнаго животнаго, ни с ночными хищными шакалами и пенами, жаждущими падали и не гнушающимися разрывать могилы для удовлетворения своей алчности. На Фаворе разлиты мир и спокойствие, и этим святая гора резко отличается от окрестных гор, утесов и возвышенностей» (46).

     Так как монастырек Преображенский хотя и весьма благоустроенный и благолепный, но  небольшой по размерам, а караваны бывают иногда многочисленны, то помещения   для  паломников здесь отводятся и в церкви и в надворных постройках монастыря (47). В случае же сильных пронзительных ветров, весьма чувствительных на вершине, и ненастной погоды, убежищем для них иногда служит и соседний католически монастырь. Прием нашим паломникам со стороны о. игумена и братии устраивается самый радушный, и паломники, как желанные гости, приветствуются колокольным звоном. Всенощное бдение и литургия на следующей день совершаются русскими священниками, по чину праздника Преображения, поют же все богослужение по-славянски руссгае паломники. После литургии братия угощает паломников чаем с хлебом и рисовым супом.

     Преображенский храм настоящаго времени стоит, по греческому преданию, на развалинах древняго храма, воздвигнутаго здесь св. царицею Еленою, матерью св. царя Константина. Престол храма находится якобы на месте, где совершилось самое Преображение Господне. Действительно, развалины древней церкви здесь—на лицо, и даже имеются остатки живописи, а также несколько древних цистерн и пещер. Три ниши этого храма заняты тремя престолами: в честь Спасителя, св. Моисея, пророка Божия, и пророка Илии.

     С вершины горы Фавора открывается зрителю чудный, восхитительный видь. Пред взором его, на самом горизонте, к северу, из загорнаго кряжа Сафед, с градом того же имени, по Евангелии, «стоящим верху горы» (Матф. У, 14), видны большой Ермон и цепи. Ливанских гор, покрытыя белоснежною пеленою, к югу синеют горы каменистой Аравии и великой пустыни, к востоку обрисовывается очаровательная прииорданская долина, и видна зеркальная поверхность тихаго спокойнаго Генисаретскаго озера, на котором и близ котораго прошла почти вся земная жизнь нашего Спасителя, на запад вершины гор Самарийских и Кармильских и почти у самаго подножия горы разстилается цветущая Ездрелонская долина. При ясном воздухе и теплой сухой погоде, горизонт необъятен.  Ничего  поэтому нет удивительнаго в том восторге, который впечатлительный апостол Петр выразил к преобразившемуся здесь Господу в таких словах: Равви, добро есть нам зде быти, а сотворим крови три: Тебе един и Моесееви един и Илии, един (Марк. IX, 5: Лук. IX, 33).

     Наиболее подвижные и неутомимые паломники по узкой извилистой тропинке спускаются к пещере, находящейся невдалеке от монастыря и служившей, по преданию, жилищем Мельхиседека, таинственного библейскаго царя Салима и священника Бога Вышняго, вышедшаго на встречу с хлебом и вином к праотцу Аврааму. (Быт. XIV, 18; Евр. VII, 1—2, 10).

С горы Фавор к полудню караван возвращается в Назарете. Вечер и утро следующаго дня паломники присутствуют за богослужением в Благовещенском греческом храме, на колодце Богоматери пьютъ воду и набирают ее в свои дорожныя бутыли, посещают те достоприпмечательныя места города, которыя им не удалось видеть в первые дни своего пребывания в Назарете, покупают на память изделия и безделушки туземцев и, после обеда и отдыха, около полудня, с пением церковных песнопений, покидают русское подворье Палестинскаго Общества и выходят из города, направляясь в обратный путь т. Иерусалим с таким разсчетом, чтобы иметь пер ночлег в Буркине.

     Taк, как обратный путь назаретскаго паломническаго каравана совершается по тому же  пути, по  которому он шел в Назарет, и с остановками в тех же самых пунктах, о которых мы рассказывали выше, то поэтому в описании этого возвратного движения паломников не представляется никакой надобности. Здесь заслуживают, быть может лишь последний день каравана в пути и благополучное его возращение в Иерусалим.

     Последнюю ночь пред возвращением паломники проводят ночь в деревне Рамалле. Поднимается караван довольно рано, чтобы еще до полудня попасть в Св. Град. Hacтроение у всех паломников приподнятое и восторженное: все они суетятся и спешат   выступлением с последняго ночлега, но, как на беду, кавасы-проводники сегодня по видимому менее энергичны и не терпимо медлительны. В действительности же у   проводников  затаенное желание дать возможность всему каравану одновременно   двинуться в путь и в Иерусалим на русския постройки явиться картиною внушительною и производящею впечатление как на самих  паломников, так и на обывателей Св.Града. Сборы, наконец, закончены, ворота греческаго подворья открыты, и караван, крестясь  на  храм, выступает в дальнейший путь. Нисколько времени все идут молча, сосредоточенно, вперяя свои утомленные взоры в манящую их дал, с одним затаенным желанием поскорее узреть хотя-бы слабыя очертания желаннаго Иерусалима. Но вот открылся пред взорами паломников Елеон с величественною на нем колокольнею русскаго храма Спасителя, построеннаго трудами приснопамятнаго арх. Антонина, а вслед затем предстал пред ними сразу во всей красе и Иерусалим с своими церквами, башнями, минаретами и другими зданиями. Счастливые паломники в восторге и от избытка благодарных чувств, забыв все невзгоды и тягости длиннаго пути, падают на колена. По загорелому их лицу текут горячия  слезы радости, а  запекшияся уста шепчут хвалы благодарений Спасителю и Пресвятой Богоматери за испытанныя духовныя утешения и благополучное возвращение. Молодые и искусившиеся уже в пении паломники и паломницы, украсив свои головы венками из полевых цветов, собранных на пути, немедленно составляют хор и из глубины их восторженнаго сердца несется к лазоревым небесам хвалебная песнь в честь Богоматери: «Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве Тебе, Владычице, Ты нам  помози, на  Тебе надеемся и Тобою хвалимся, Твои бо есмы рабы, да не постыдимся». Песнь эта сменяется другими песнопениями и молитвами, которыя не умолкают до прихода  паломников на русския постройки Императорскаго    Православнаго Палестинскаго Общества. Здесь их радушно встречаюсь управляющий русскими подворьями, служащие и остававщиеся на русских подворьях паломники, радостно приветствуя: «С благополучным прибытием!». Сложив с себя  заплечныя сумы и умывшись, паломники назаретскаго каравана спешат в храм миссии, чтобы выслушать там благодарственный за благополучно оконченное путешествие молебен, после котораго приглашаются в столовую Сергиевскаго подворья к так называемой «встречной» трапезе, состоящей из постнаго супа или борща и каши, заранее уже приготовленных управляющим подворьями безплатно от имени Императорскаго Нравославнаго Палестинскаго Общества. Сердечным словом благодарности по адресу заботливаго Общества, служащих его на русских постройках в Иерусалиме и Назарете и проводников-спутников все участники назаретскаго каравана заканчивают свое путешествие, мирно расходясь по гостеприимным подворьям на желанный и заслуженный ими вполне отдых.

Примечания
 
(1)   По телеграмме консула отъ 21 марта 1803 г. къ послу въ Константинополъ А. И. Нелидову можно заключать, что замерзающие и отсталые паломники подвергались ограблению и побоям со стороны арабов, такъ как на трупах найдены колотыя раны. О том же заявляли потом и оставшиеся в живых паломники.

(2)   Небольшое одноэтажное здание с прекрасною церковью, построенною, по преданно, на месте древняго храма, воздвигнутаго здесъ св. царицею Еленою. О месте Преображения на Фаворе и о латинском монастыре на нем любопытныя данныя сообщает наш игумен Даниил. «И есть же на самом версе горы тоя место высоко ко востоку лиц к зимнему, аки горка камена, мала, островерха; и на томъ месте преобразился есть Христос Бог наш и ту есть церкви добра создана на месте том во имя Преображения, а другая во имя святых пророк Моисея и Илии, подаль того места есть создана церкви ни север лиц от Преображениия. Место же то святого Преображения оделано есть около градом каменым твердо, врата же имат желъзна градоте; и то есть первие было епископа, ныне же есть монастырь латынский (Житие и хожденье Даниила, русьскыя земли игумена 1100—1107 гг. стр. 111—112 СПБ. 1885). «Три монастыря, построенные на ея вершине в древния времена, по словамъ Зевульфа (1102—1103), стоят до сих пор: один во имя Господа нашего Иисуса Христа, другой во имя Моисея, третий же несколько поодаль во имя Илии» (там же стр. 286).

(3)   Верховая лошадь в день стоит от 1 р. 50 к. до 1 р. 90 к., мул от 1 р. 12 к. до 2 р. 25 к. в день и ослик от 6 р. до 10 р. за весь путь.

(4)   Начальникъ каравана следить за «присталыми», при проверке каравана на местах ночлегов. Здесь нередко удается ему не только установить количество присталых, но и заставить уплатить установленный караванный сбор.

(5)   Шейхи с собственною лошадью получаютъ в сутки от 3 p. 75к. до 5 p., а конные жандармы, по назначению губернатора, по 1р.60 к. въ сутки.

(6)   С этимъ местом связываются библейскм воспоминании  пребыванти здесь отца Авраама, по приходе его из Харрана въ Ханаанскую землю (Быт. XII, 6—8; XIII, 3—4).

(7)  Здесь в прежнее время в узком  ущелье  разбойники грабили купеческие караваны, идущее из Иудеи в Caмарию.

(8)   Если караван приходит в Сихем сравнительно не поздно и являются желающие, то иеромонах мисси на этом колодце совершает чин водоосвящения. Делается это иногда и утром в то время, когда некоторые из паломников уходят в городе к преждеосвященной литургии или за покупками провизии.

(9)   «Почва Ездрелонской равнины, пишет пр. Н. А. Елеонский, отличается богатством и разнообразием растительности. Особенно богатою и роскошною является растительность равнины в весеннее время. Но как ни обильна водами, как ни плодородна Ездрелонская равнина, ея естественными богатствами, как и богатствами Сарона и Сефелы, почти никто не пользуется по крайней малочисленности ея народонаселения. Из ста плодородных частой равнины не возделываются и десяти; ея густыя высокия травы по большей части вянут, никем нетронутыя; ея хлебные злаки, созревши, осыпаются, удобряя из года в год почву, на которой произрастают» (Описание Св. Земли, чтение 4, стр. 7 Спб- 1901).

(10) Чтобы снискать себе расположение наших паломников, школяры хвастаются пред ними знанием русскаго языка, распевая по-славянски молитвы или по-русски гимн «Боже, Царя храни», или какую-нибудь русскую песенку и т. д.

(11) Жителей в городе считается до 10,000, из коих православных только одна треть. Занимаются они хлебопашеством, огородничеством, садоводством, скотоводотвом и только немногие ручною выделкою шерстяных и хлопчатобумажных тканей и торговлею. Евреев в городе нет. Иностранцев—католиков и протестантов около 3 т. человек.

(12) Арабы называют Назарет ен-Насыра—цветок. «Весною, когда сухое продолжительное лето Галилеи еще не успеет засушить растительность, когда со скал свешиваются толстые сочные листы мезембриантема с его роскошными розовыми цветами, когда даже на неприглядных громадных колючих стволах кактуса, этого уроженца Америки, переселеннаго европейцами на их родину и поселеннаго ими в Палестине, появляются красивые цветы, в это время Назарет, говорит проф. Н.Ю. Зограф, особенно красив и живописен». (Генисаретское озеро и путь к нему, стр. 10 м. 1898 г.).
 
(13) Mногия бытовыя подробности празднования Благовещения в Назарете любезно сообщены нам инспектором галилейских школ Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества П. И. Ряжским, которому мы и считаем долгом принести нашу глубокую сердечную благодарность. II. И. Ряжский имел возможность наблюдать жизнь Назарета в этот праздник уже несколько лет, а потому его сообщения отличаются правдивостию и редкою обстоятельностию.

(14) Существование базара близ подворья вызывает с неизбежною необходимостию и появление здесь менял для размена крупной монеты на мелкую и русской на турецкую.   Обирательство и эксплоатация  паломников совершалась здесь самая беззастенчивая (Наш рубль здесь терял на промене от 9—13 к.). Конец этому готов теперь положить заботливый заведующий подворьем П. И. Ряжский, намеревающийся  размен денег для паломников устроить в инспекции.

(15) От этого колодца из-под церкви проведена вода каналом к наружному городскому   резервуару, находящемуся под каменным навесом, который стоит у галилейской дороги   и имеет несколько водоразборных кранов. Резервуар этот, носящий имя также «Источника Марии», и служить местом, куда назаретския женщины и девушки,  одетыя в нанковыя синия рубашки с разрезными рукавами которые спускаются почти до земли, в шаровары и суконныя душегрейки и подпоясанныя кожанным поясом, в круглой шапочке на голове с прикрепленными к ней покрывалами, спускающимися по плечам, приходят за  водой со своими тяжелыми высокими с узким горлом кувшинами. Одежды праздничныя их унизываются на груди и на лбу золотыми и серебрянными монетами.

(16) В 1887 г. на лампады в церковь Благовещения Общество ассигновало 200 р.; в 1895 г. пожертвованы apxиерейская мантия и жезл, и в1896 г., после бывшей кражи в храме Благовещения, отпущено на благоукрашение храма 4.500 р. Об украшениях назаретскаго храма русскими приношениями вообще и иконами русской иконописи в частности см. подробней у о. Е. 3. Карпалова: Святая Земля в праздниких Православной церкви. Благовещение Пресвятой Богородицы, стр. 105—107.

(17) Праздничные хлебы для благословения в храме приготовляются большею частию именитыми гражданами Назарета, лицами, носящими имя Бешара или Бшара—Благовещение и празднующими свои имянины. По благословению один хлеб обыкновенно посылается приславшему, а остальные собственность духовенства. Имянинники такие же хлебы накануне праздника разсылают своим родным и хорошим знакомым.

(17а) Нельзя ли считать обе эти колонны за остатки древняго дистилона или алтарной преграды? Киевские пещерныеые храмы могут служить довольно убедительною, по нашему мнению, аналогией.

(18) Житье и хожденье Даниила, руськыя земли игумена, стр. 118—119 Спб. 1885.

(19) Н. Ю. Зограф: Генисаретскос озеро и путь к нему. Стр. 12, М. 1898 г. «Евреи для избежания зноя, пишет А. Н. Муравьев об интересующих нас назаретских пещерах, пользовались утесистою преградою и почти всегда четвертою стеною нижняго яруса их домов служила самая скала, о которую опиралось все жилище». (Путеш. по свят, местам в 1830 г., ч. II, стр. 207, изд. 5, Спб. 1848)
 
(20) Migne. Patrolog. (ser, let.) curs.

(21) complet. t. XXIII. col. 1302

(22) Тоlbeг Т. et. A. Molinier. Jtinura Hierosolymitana et descript. Terrae Sanctae t. 1, p. 184. Genev. 1879; Нрав. Папест. Сборн. в. 49, стр. 98.

(23) Ibid. р. 230.

(24) pag. 260.

(25) Нрав. Пал. Сборн. в IX и XI, стр. 120.

(26) Не лишне здесь отметить что современник нашего игумена Даниила, англо-саксонский паломник Зевульф, пocетивший Св. Землю между 1102—1103 г.г., о православном храме на колодце в Назарете, ни говорит ни единым словом, и дает некоторыя основания считать этот древнейший храм еще лежащим в развалинах. «Город Назрет, пишет этот паломник, совершенно разорено и опустошен Сарацинами; но тем не менее весьма прекрасный монастырь указывает на место Благовещения Господня. А рядом с городом бьет чистейший ключ, со всех сторон окруженный до сих пор как и прежде, мраморными колоннами к плитами; оттуда мальчик Иисус с другими мальчиками имел обыкновение черпать воду для Своей Матери (Прав. Палест. Сборн. и. III и IX., стр. 285—286).

(27)   Там, в. же III и IX, стр. 117—122.

(27a) Прав. Пал. Сборн. в XXIII, стр.7-8, 36-37


(28) Любопытен факт, что даже между католиками идет довольно оживленный спор из-за чести обладать подлинным местом дома, в котором Христос провел свои детские годы (l"eglise dite de la nutrition). У францисканцев Назарета, владеющих этим домом с XII века, в данное время весьма энергично оспаривают эту честь католическия монахини (Dames de Nazaret), живущия в этом городе, и, конечно, напрасно. Впрочем, благочестивые католические путешественники в Назарет считают разрешение этого вопроса столь спорным, что сам премудрый Соломон (Solomon Iui meme resterait indecis) остался бы в нерешительности относительно того, где истина (Jeruzalem 1907 № 42, pag. 622).

(29) Правосл. Пал. сборн. в.48 стр.19

(30) А. Муравьев. Путешеств. ко св. местам в 1830 г. изд. 5 ч. II, стр. 332, прил. СПБ. 1848. (31) А. Норов Путеш. по св. земле в 1835 г. изд. 3, ч. II, стр. 189, СПБ. 1854
 
(32) Ак. Олесницкий, Святая Земля т. II, стр. 421, Киев 1878 г.

(33) В апокрифическом евангелии о рождении Пресвятой Марии и о детстве Спасителя, о двух моментах Благовещения мы читаем следующее: «на другой день, когда Она (т. е. Дева Mapия) стояла возле источника, явился Ей ангел Господень, глаголя: «Блаженна Ты еси, Mapия, уготовавшая в сердце своем обиталище для Господа... На третий день, когда персты Ея были заняты тканием червленицы, предстал пред нею юноша, коего красота была невыразима. Mapия, увидев его, смутилась, и он сказал Ей: «Не бойся, Mapия, Ты обрела благодать у Господа».

(34) Путешествие ко св. местам в 1830 г. ч. II, стр. 209.

(35) Путешествие по св. Земле в 1835 г. ч. II. стр. 200—201.

(36) Святая Земля т. II, стр. 420.

(37) В.Ιωαννιδηρς.  Η αγία πόλης Ιερουσαλήμ χαι τα περίχωρα αυτης. σ. 344, Εν Ιεροσολ. 1877.

(38) Из рукописи, принадлежащей библ. Импр. Прав. Палестин. Общества и содержащей  в себе вторую часть «Воспоминаний» за годы с 1 июля 1861 по 17 апр. 1864, неизданную еще в свет.

(39) Святая Земля т. II, стр. 423.
 
(40) Создательница этого храма в 1884 г. пожертвовала на ого нужды 5000 р. в виде вечнаго вклада, но с условием, чтобы капитал, этот неприкосновенно хранился в Императорском Православном Палестинском Обществе, которое и обязано ежегодно выдавать проценты с него (205 р. 20 к.) назаретскому митрополиту. Воля жертвовательницы исполняется снято.

(41) Следует заметить, что католики указывают свою гору свержения на разстоянии двух английских миль к югу от города Назарета (А. Олесницкий. Святая Земля, т. II, стр. 424).

(42) Достойно замечания, что и арабы—мусульмане в этот праздник приносят в храм Благовещения своих детей для троекратнаго погружения в воде источника Марии и для пострижения волос их на голове, но, конечно, без христианских молитв и без произнесения формулы таинства. Совершение над детьми этих обрядов в день настоящаго праздника, по убеждению родителей мусульман, дает им телесное здравие.

(43) В виду того, что пребывание на озере Генисаретском падает на великий пост, когда вкушение рыбы, по Уставу, возбраняется, то многие благочестивые паломники, чтобы не лишить себя удовольствия покушать той рыбки, которой питались Христос Спаситель, Богоматер и святые апостолы, пред отправлением в Назарет испрашивают благословение на вкушения ея у патриарха иерусалимскаго. Не лишне, впрочем, заметить, что рыба Тивериадскаго озера на желудки русских богомольцев, действует неблагоприятно, и многие потом страдают, желудочными болями, (Душ. Чтен. 1900, IV, 258).

(44) Рыбы Генисаретскаго озера (см. их изображения у И. П. Ювачева. Паломничество в Палестину ко Гробу Господню, стр. 131, СПБ. 1904) не похожи на рыб наших рек и озер. Кроме, усачей (Barbus canis), напоминающих наших пискарей, но больше ростом и с головою, похожею на голову собаки, и капоэты (Capoeta Damasci) или маринки (так она называется в Закавказье), здесь водится любопытная рыба хромис, называемая иногда (священным хромисом» (Hemichromis sacra), или хромисом святого Андрея (Chromis Andreae), или хромисом святого Симона Петрa (Chromis Simoni), в честь святых аностолов, которые, но предположению ученых, чаще всего в свои мрежи ловили эту рыбу. Одна рыба из этой породы, называемая отцем семейства (Chromis pater— familias), своими характерными особенностями выделяется из ряда других рыб. Большая часть рыб, как известно, поедает свою икру и маленьких рыб, вышедших из нея, но хромисы-отцы семейства собирают эту икру и маленьких рыбок в свой рот и не проглатывают их, но носят с собою повсюду, охраняя таким образом от опасностей до тех пор, пока рыбки не выростут на столько, что сами получат возможность избегать всякаго рода опасностей. Имеется еще рыба, называемая—сом-ворон, или барбур—по арабски, или сом больше—шип (Clarias macracanthus). У этого сома воздушный плавательный пузырь соединяется при помощи неширокой трубочки с глоткой, и чрез эту трубочку рыба может выдувать из пузыря воздух, при чем слышится звук, напоминающей карканье ворона, почему римляне и назвали эту рыбу сомом-вороном (Проф. Н. Ю. Зограф Генисаретское озеро и путь к нему, стр. 31—35).

(45) По народному убеждению, рыба Генисаретскаго озера помогает при лечении страдающих запоем. На этой рыбе настаивают водку и страдающему запоем дают ее пить,   после чего он будто-бы получает отвращение к ней.

(46) Проф. Н. Ю. Зограф. Генисаретокое озеро и путь к нему, стр, 22—27.

(47) Во время прихода сюда больших караванов когда ощущается недостаток и в печеном хлебе для паломников, а посему заведующий русским подворьем в Назарете в таких случаях  (так было, напр., в 1907 году) отправляет нарочито из Назарета на Фавор хлебопеков и продавцев с печеным хлебом, но с условием продавать его богомольцам по установленной им цене. Стачки хлебопеков и попытки последних продавать паломникам неполновесный хлеб и по цене повышенной против нормы, практикуются и в Назарете, во время прихода сюда многолюдных паломнических караванов, а потому и зоркая бдительность заведующаго подворьем, и вмешательство турецкой полиции в этом случае здесь весьма не лишни...

_______

 

Праздник Благовещения Пресвятыя Богородицы в Назарете и паломническия хождения по Галилее в марте месяце. Профессора А.А. Дмитриевского. Издание Императорского Православного Палестинского Общества. СПб. 1909.

 

©  Оцифровка и подготовка текста к публикации П.В. Платонова - председателя Иерусалимского отделения Императорского Православного Палестинского Общества. Публикация - май 2005 года.

Все права защищены. Полная или частичная перепечатка и цитирование только по письменному разрешению  Иерусалимского отделения ИППО  и по согласованию с редакцией сайта


Автор: Дмитриевский, Алексей Афанасьевич (1856 -1929)

версия для печати