Увековечить память русских моряков на испанской Менорке

– Давайте вспомним события, происходившие в Европе в эту эпоху. В 1768-м году Османская империя объявляет войну России. В это время Екатерина II видит свою миссию не только в завоевании Крыма и свободного выхода в Черное и Средиземное море, но и в поддержке православных народов, живущих на территории Османской империи. Для этого она принимает решение направить Архипелагскую экспедицию, состоящую из пяти эскадр. Обойдя Европу, российский флот должен был зайти в турецкий тыл.

 

Стоит обратить внимание на заботу адмирала Спиридова о том, чтобы на кораблях было все необходимое для совершения богослужений. В российских архивах сохранились его прошения: «Хотя для кораблей в Кронштате ризница состоящая в ризах патрахелях и поручнях и утварь дароносицы, кресты и книги молитвенныя имеютца, но известно… адм. коллегии, что по болшей части старое, и… по врученной же мне экспедиции потребно иметь на осми военных судах ризы, а особенно из оных одни весма видные, хорошия, тож поручни и патрахели, кресты же и дароносицы, и лжицы серебряные, а ежели разсудится и вызолоченные, и все служебные и церковные книги, дать и об оном… коллегию прошу, чтоб соблаговолено было определение зделать и купить ис церковных денег… и отпустить к началу июня месяца на отплывающие семь кораблей и один фрегат».

 

Другой архивный документ содержит перечень богослужебных принадлежностей, которые должны быть на каждом судне: «Образ 1, риз шелковых с оплечьями 1, епитрахелей 1, поручи шелковые 1, пелен шелковых 1, покровцов 1, дароносиц с принадлежностями 1, крестов благословенных для водосвятия серебряных или деревянных 1 крестов серебр. позолоченных на св. дары – 1. Книг по одной: Евангелие престол по углам евангелисты серебр.; Апостол, Псалтырь с восслед.., Октоих осми гласов, Минеи общих, Минеи праздничныя, Служебник, Требник, книжек молебных пений, о всяком прошении, обыкновенная корабельная, на победу под Полтавою, о бездождии к ведру, Триодей цветная и постная, Ирмолог, Шестоднев».

Первым средиземноморским портом, куда зашел российский флот, стал Порт-Магон (нынешний Маон) на острове Менорка. Остров, который сейчас принадлежит Испании, тогда принадлежал Великобритании. Отечественный историк Е. Тарле даже высказал предположения, что Британская корона была готова подарить остров России в обмен на союз против Франции, а также в борьбе за Американские колонии.

 

В эти годы на острове была значительная греческая община, а в центре города был православный храм, освященный в честь святителя Николая. Один из самых видных представителей греческой общины, Феодор Алексиано, стал Российским консулом. Под его руководством был построен госпиталь для больных и раненых моряков. Умерших хоронили по большей части в пещерах Кала Фигера недалеко от города Маон. В 1820-м году французский консул Форман де Шамплагар инициировал их перезахоронение, а также установку обелиска на месте их упокоения. Из архивов МИД Франции нам было передано его сообщение: «Следующее событие заставило меня выполнить дело, которым никто другой не занялся. В феврале 1819 года мужчина, копавший землю возле одной из пещер, обнаружил значительное количество костей. Все собрались, чтобы удовлетворить свое любопытство, но никому не пришло в голову собрать эти останки, ни тем более выяснить, где они были похоронены. Эти кости оставались там более 6 недель и были разбросаны по самой оживленной дороге. Тогда я решил собрать их. Я тотчас же стал выяснять у местных, к какой нации они принадлежали, и с немалым удовлетворением убедился, что это могли быть только русские воины, участники похода под командованием генерала Спиридова, прибывшие в Маон 9 ноября 1769 года и стояли лагерем на этом месте в Кала Фигера. Прибывшие позже русские войска… встали лагерем у входа в порт Маон у Кап Мулен, где эти генералы приказали построить церковь, госпиталь, склады и кладбище, следы которых видны до сих пор. Местное предание гласит, что после возвращения из славного похода на Чесму войска генерала Спиридова, вернувшиеся в свой первый лагерь на Кала Фигера, стали жертвой эпидемии. Больше нет никаких сомнений, что большинство умерших было похоронено в близлежащих гротах – как для того, чтобы избежать трудностей, связанных с перевозкой тел в Маон, расположенный на расстоянии 2 миль, так и для того, чтобы не вызывать опасений в самом городе».

Французский консул перезахоронил останки моряков и поставил на месте захоронения обелиск. Впоследствии, при строительстве крепости Изабеллы II, обелиск был снесен, но в московском Государственном Историческом Музее сохранилась картина с его изображением. Благодаря этой картине и можно говорить о его восстановлении.

 

– Сведения о них собраны в книге историка Е. Смилянской «Россия в Средиземноморье: Архипелагская экспедиция Екатерины Великой». Так, известно о праздновании победы в Чесменском сражении. «В греческой церкви Богородицы служана была литургия, молебен в честь Чесменской битвы, с “Надежды Благополучая” выпалено 31 пушки., кроме русских офицеров и служителей на праздновании находился и господин Магонский губернатор с многими своими офицерами».

 

 

Вскоре отмечался день коронации Екатерины, а затем – день рождения наследника, и на Менорке последовали празднования еще большего размаха. Во время службы местные православные пели Тe Deum (Тебе, Господи.) вместе с русскими морскими офицерами, включая контр-адмирала Елманова и накануне прибывшего графа П.А. Бутурлина. Бутурлин и консул Алексиано дали в этот вечер большое празднество для офицеров. Самым поразительным, видимо, в этом празднестве была иллюминация: на фасаде собора появилась «перспектива, представлявшая армию и имя российской императрицы», а «на резиденции консула укрепили прекрасное искусственное пламя, которое с одной стороны пожирало турецкие мечети (вариант: зажженные огни представляли с одной стороны крест, торжествующий над турецкими мечетями), посреди чего читалась надпись Caterina Alexiovvona II. Imperatrice di tutte le Russie. Vivat. Vivat». После фейерверка в Магоне, в доме консула, состоялся бал, продолжавшийся до утра следующего дня. Во время праздника народу были выставлены две бочки вина.

 

Конечно, моряки не только веселились и праздновали. В госпитале находились одномоментно до 300 моряков. Пребывание российского флота на острове было омрачено и смертью Андрея Спиридова – девятнадцатилетнего сына адмирала, скончавшегося 21 ноября 1769 г. В местном музее сохранился рисунок итальянского художника Джузеппе Кьеза, изображающий похороны юноши. Он был похоронен в греческом храме, судьба которого сложилась так же непросто, как и самого острова.

 

После того как в 1805-м г. Менорка отошла Испании, греки были вынуждены покинуть остров, а сам храм использовался для театральных постановок и цирковых представлений, прежде чем был передан Католической церкви в 1867-м году, и с тех пор там находится приход в честь Непорочного Зачатия.

 

Представьте себе на секунду: вы идете по испанскому городу, заходите в католический храм и видите надгробную плиту с надписью по-русски. Когда я совершал панихиду на этом месте, сознавая, что больше 200 лет здесь не молился православный священник, – это было особенное чувство.

 

 

– Мне рассказал о ней в общих словах секретарь нашего прихода Владимир Потоцкий, а ему когда-то рассказал военный атташе Российского посольства в Мадриде. Также оказал неоценимую помощь начальник историко-архивного департамента МИД России А.И. Кузнецов, который ранее был Чрезвычайным и Полномочным Послом РФ в Испании. Он выслал копии архивных документов, среди которых есть даже план-карта русского госпиталя в порте Маон с изображением построек и кладбища, расположенных на территории госпиталя. Благодаря помощи нынешнего Чрезвычайного и Полномочного Посла РФ в Мадриде Ю.П. Корчагина нам удалось получить копии документов из французского МИДа, проясняющих картину строительства обелиска. Также я благодарен руководителям и сотрудникам архива Российского Военно-Морского Флота в Санкт-Петербурге. Благодаря им мы знаем имена 166 моряков, скончавшихся на острове. Согласно донесению, сохранившемуся в архиве Внешней политики МИД РФ, мы знаем имена еще 5 моряков. Однако общее количество умерших моряков превышает эти цифры, так как не все корабельные журналы сохранились.

 

– В ноябре 2014 года мы с Владимиром Потоцким отправились на остров, чтобы встретиться с руководством военного музея, на территории которого сохранился фундамент обелиска. Поначалу я думал о строительстве небольшой часовни, но позиция руководства была однозначной: если браться за дело, то надо восстанавливать девятиметровый обелиск. Такая же позиция была и у Посольства РФ в Испании. Надо сказать, что Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Мадриде Ю.П. Корчагин с самого начала поддержал проект и обратился в Министерство обороны Испании с просьбой поддержать его восстановление. Мадридский архитектор Хуан Пабло Фраде разработал проект восстановления, нам удалось получить все необходимые разрешения от Министерства культуры и Министерства обороны Испании, от муниципальных властей, и строительство можно начинать хоть завтра.

 

 

– С того момента, как мы взялись за этот проект, две вещи вызывают мое удивление. Первая – это живой отклик испанцев на эту инициативу. Никого не смущает то, что на самой восточной – и самой близкой к России! – точке Испании, которая находится в ведении испанского Министерства обороны, будет стоять девятиметровый обелиск с золотым крестом и гербом Российской Империи, который к тому же будет виден с каждого судна, заходящего в порт. На протяжении всего процесса получения разрешений никто не попытался нам ставить палки в колеса. С другой стороны, несмотря на самую активную поддержку со стороны Посла РФ в Мадриде Ю.П. Корчагина, а также на то, что проект поддержан министром иностранных дел РФ С.В. Лавровым, министром обороны РФ С.К. Шойгу, министром культуры РФ В.Р. Мединским, ни одна российская компания из тех, которым были направлены обращения от священноначалия РПЦ и Посольства РФ в Мадриде, не сочла возможным поддержать проект. Конечно, он не из дешевых. Кроме самого обелиска, необходимо построить подход к нему общей площадью более 750 кв. м. Но тем не менее отмахнуться от такого красивого проекта было бы с нашей стороны не только историческим беспамятством, но и проявлением крайней внешнеполитической близорукости.

 

– Мне кажется, что человек, который живет в России, чувствует преемственность со своими предками, и это во многом помогает. Когда я приехал в Мадрид, еще не начав изучать историю присутствия Русской Православной Церкви в Мадриде, и входил в храм, который был устроен в бывшем переговорном пункте, и начинал литургию, было ощущение, что я поднимаю какую-то глыбу. Потом, когда мы начали восстанавливать картину нашей истории, начиная с середины XVIII века, становилось легче.

 

Отдельная страница истории – те русские добровольцы, которые приезжали сюда из Франции и других стран во время Гражданской войны. О советских военных специалистах, воевавших на стороне Республики, слышали все, об этих солдатах – почти никто, кроме специалистов-историков. Между тем все они были православными людьми, трижды к ним приезжали священники – в частности, о. Иоанн Шаховской. Я чувствовал долг перед ними до тех пор, пока мы не установили поклонный крест на месте, где зимой стоял отряд добровольцев, и о. Александр Шабашев совершил для них Божественную литургию.

 

По отношениям к этим морякам я испытываю похожее чувство. Кто знает о них? Кто помнит имя о. Иосифа Зеленского – священника с корабля «Африка», умершего на острове вместе с моряками?.. Надеюсь, что моя Родина разделит со мной это чувство долга и благодарности, и их память будет увековечена.

 

Со протоиереем Андреем Кордочкиным

беседовал Юрий Пущаев